— Вы не присядете?

— Я сижу весь день.

— Работаете?

— Девочка учится в колледже, — сообщила Клер. — Я готовлюсь стать социальным работником.

— Зачем?

— А почему бы нет?

Клинг улыбнулся:

— На этот раз я спросил первым.

— Хочу добраться до людей раньше вас.

— Разумный ответ, — сказал Клинг. — Почему вы вступили в клуб «Темп»?

В ее глазах вдруг появилась настороженность. Он почти увидел, как зрачки затянула тонкая пленка. Клер повернула голову и выдохнула клуб дыма.

— А что, нельзя? — спросила она.

— Похоже, наша беседа будет двигаться по колее «почему — почему нет», — сказал Клинг.

— И это намного лучше колеи «почему — потому», ведь правда?

В ее голосе появилось раздражение. Клинг не понимал, почему первоначальное дружелюбие так внезапно ее покинуло. Взвесив реакцию Клер, он решил продолжать:

— Не слишком молоды для вас парни из клуба?

— Вы начинаете лезть в мою личную жизнь, вам не кажется?

— Да, — согласился Клинг. — Начинаю.

— Мы знакомы слишком недолго, чтобы обмениваться информацией о личной жизни, — ледяным тоном парировала Клер.

— Хаду, наверное, не более восемнадцати…

— Слушайте…

— А сколько лет Томми? Девятнадцать? На двоих у них не более унции мозгов. Почему вы вступили в клуб «Темп»?

Клер раздавила сигарету в пепельнице.

— Может, вам лучше уйти, мистер Клинг? — предложила она.

— Я только пришел, — ответил Берт.

Клер отвернулась:

— Давайте расставим все точки над «i». Насколько мне известно, я не обязана отвечать ни на какие вопросы о моих личных делах, если меня не подозревают в каком-либо гадком преступлении. Чтобы свести дело к формальному моменту, замечу, что я не обязана отвечать ни на какие вопросы, которые задает мне патрульный, если он не действует как должностное лицо, в чем вы мне признались. Мне нравилась Джинни Пейдж, и я хочу помочь. Но если вы собираетесь вести себя так же нагло, то это по-прежнему, мой дом, а мой дом — моя крепость, и можете убираться ко всем чертям.

— О'кей, — пошел на попятную сконфуженный Клинг. — Простите меня, мисс Таунсенд.

— О'кей, — сказала Клер.

В комнате повисло молчание. Клер смотрела на Клинга, Клинг смотрел на нее.

— Простите и вы меня, — сказала наконец Клер. — Мне не следовало быть такой чертовски раздражительной.

— Нет, вы абсолютно правы. Это не мое дело, что вы…

— Все-таки я не должна была…

— Нет, правда, ведь…

Клер расхохоталась, и Клинг к ней присоединился. Она села, продолжая смеяться, и предложила:

— Хотите выпить, мистер Клинг?

Берт посмотрел на часы.

— Нет, спасибо, — ответил он.

— Для вас слишком рано?

— Ну…

— Для коньяка никогда не бывает слишком рано, — заявила Клер.

— Никогда не пробовал коньяк, — признался он.

— Правда? — Ее брови приподнялись. — Ах, месье, вы лишаете себя одного из удовольствий этой жизни. Одну капельку, oui? Non?

— Капельку, — согласился он.