— Нет, но…

— Где она живет?

— Клер?

— Да.

— Прямо на Питерсон. Какой дом, Хад?

— 728, кажется.

— Да, похоже на то. Но послушай, офицер, не впутывай нас в это, хорошо?

— Сколько членов клуба я должен защитить? — сухо спросил Клинг.

— Ну… вообще-то только Хада и меня, — сказал Томми.

— Близнецов Бобси.

— Чего?

— Ничего. — Клинг направился к двери. — Держитесь подальше от взрослых девочек, — сказал он. — Лучше поднимайте гири.

— Ты не будешь нас в это впутывать? — крикнул Томми.

— Может быть, я вернусь, — сказал Клинг и вышел, оставив их стоять рядом с проигрывателем.

Глава 10

В Риверхеде — и, если на то пошло, по всему городу, — но особенно в Риверхеде, возведено несметное количество зданий, которые обитатели называют многоквартирными домами для среднего класса. Эти здания обычно строят из желтого кирпича и так аккуратно устанавливают на улице, чтобы развешанное на веревках белье было видно только в одном случае — когда не считающееся ни с чем управление общественного транспорта строит надземную дорогу через задние дворы.

На фасадах зданий обычно вывешивается белье другого рода. Там собираются женщины. Они сидят на захваченных из дома стульях и табуретках, вяжут, греются на солнышке и болтают, а болтают они о грязном белье из этого многоквартирного здания. Ровно в три минуты эти мадам Дефарж могут испортить репутацию человека. С замечательной внезапностью падает нож их гильотины, наточенный за дружеским обсуждением проходившей накануне игры в маджонг. Со столь же замечательной неожиданностью голова скатывается в корзину, и дискуссия замедляет течение на теме вроде «Следует ли практиковать контроль рождаемости на Виргинских островах?».

На закате в тот понедельник, 18 сентября, осень соблазняла особенно бесстыдно. Женщины засиделись перед домами. Зная, что голодные мужья скоро придут домой обедать, они все-таки не спешили на кухни, наслаждаясь дразнящим воздухом. Когда высокий светловолосый мужчина остановился перед домом 728 по Питерсон-авеню, помедлил, сравнивая адрес перед покрытым аркой порталом, а затем вошел внутрь, в группе вязальщиц возникло несколько предположений. После кратких консультаций молодой женщине по имени Берди поручили ненавязчиво проникнуть в дом и, даже если это грозило ей изнасилованием, последовать за красивым незнакомцем наверх.

Берди была настолько ненавязчивой, что не узнала, насколько серьезным угрозам подвергалась. К тому моменту, как она пробралась во внутренний холл, Клинга уже и след простыл.

Он нашел фамилию Таунсенд в длинном ряду почтовых ящиков с медными дощечками, нажал кнопку звонка и ждал у внутренней двери, пока замок с негромким жужжанием не открылся. Затем он поднялся на четвертый этаж, нашел квартиру 47 и нажал еще одну кнопку.

Теперь ему пришлось подождать дольше.

Он нажал кнопку еще раз.

Клинг не слышал приближавшихся шагов, поэтому удивился внезапно открывшейся двери. Непроизвольно он посмотрел на ноги девушки. Она была босая.

— Я выросла в Озарксе, — сказала она, проследив за его взглядом. — У нас есть пылесос, механическая щетка для ковров, набор энциклопедических словарей и подписка почти на все журналы. Что бы вы ни продавали, у нас, вероятно, это тоже есть, и нас не интересует оплата завершения вашего обучения в колледже.

Клинг улыбнулся.

— Я продаю автоматический удалитель сердцевины из яблок, — сказал он.