Клер резко подняла взгляд:

— Не думала, что ты такой хороший детектив.

— Для этого не требуется долгое расследование, — возразил он. В его голосе послышалось уныние, словно он, получив подтверждение своих подозрений, сразу же потерял боевой дух. — Что я могу поделать, если ты влюблена. Многие девушки…

— Не то, — перебила его Клер.

— Многие девушки безнадежно влюблены, — продолжал он. — Парни бросают их, романы заканчиваются неудачей.

— Да не то же! — резко оборвала его Клер, и, когда Берт посмотрел на нее через столик, ее глаза были полны слез.

— Эй, послушай, я…

— Пожалуйста, Берт, я не хочу…

— Но ты сказала, что был парень. Ты сказала…

— Хорошо, — ответила она. — Хорошо, Берт. — Клер прикусила губу. — Хорошо, был парень. И я была безумно в него влюблена. Мне было семнадцать лет — как Джинни Пейдж, — а ему девятнадцать.

Клинг ждал. Она подняла бокал и осушила его. Сделав большой глоток, вздохнула, а Клинг наблюдал за ней и ждал.

— Я его встретила в клубе «Темп». Мы сразу сблизились — знаешь, как это бывает, Берт? Вот и с нами это случилось. Мы строили множество планов. Мы были молоды, сильны и любили.

— Не понимаю, — сказал он.

— Его убили в Корее.

На щите за рекой вспыхнула надпись: «СПРАЙ ЖАРИТ».

За столиком наступила тишина. Клер разглядывала скатерть. Клинг нервно скрестил руки на груди.

— Поэтому не спрашивай, зачем я хожу в «Темп» и дурачусь с юнцами вроде Хада и Томми. Я все время ищу его, Берт, можешь ты это понять? Ищу его лицо, его молодость, его…

Клинг безжалостно оборвал ее:

— Ты его не найдешь.

— Я…

— Не найдешь. И глупо пытаться. Он умер и похоронен в земле. Он…

— Не желаю тебя слушать! — отрезала Клер. — Пожалуйста, отвези меня домой.

— Нет, — возразил он. — Он похоронен мертвым, а ты себя хоронишь заживо, делаешь из себя мученицу, надев в двадцать лет вдовий траур! Что с тобой творится? Ты знаешь, что люди умирают каждый день? Знаешь?

— Заткнись! — крикнула Клер.

— Ты знаешь, что убиваешь себя? Из-за детской любви, из-за…

— Заткнись! — повторила она, и на этот раз ее голос повысился до грани истерики, заставив некоторых посетителей повернуть головы.

— Хорошо! — резко сказал Клинг. — Хорошо, похорони себя! Похорони свою красоту и попытайся скрыть, что ты жива! Носи каждый день траур! Но я думаю, это ложь! Подделка на сорок каратов! — Он помолчал и гневно выпалил: — Уйдем отсюда к чертовой матери — сидим, словно золотые рыбки в аквариуме.

Берт начал подниматься, одновременно подавая знаки официанту. Клер неподвижно сидела напротив. А затем абсолютно внезапно заплакала. Сначала слезы текли медленно, пробиваясь через сжатые ресницы, беззвучно стекая по щекам. Затем ее плечи начали трястись, и она сидела, крепко сжав руки на коленях, тихо всхлипывая, а слезы струились по ее лицу. Клинг никогда раньше не видел такого искреннего страдания. Не желая за этим наблюдать, он отвернулся.

— Готовы сделать заказ, сэр? — спросил официант, бочком подойдя к столику.

— Повторите то же самое, — сказал Берт. Официант начал отходить, но он поймал его за локоть. — Нет. Замените виски с лимонным соком на двойную порцию «Канадиан клаб».