-  Она там картошку чистит, - сказал Андрей, улыбаясь. Потом спохватился и стал помогать Кэнси. Очень свой человек был Давыдов. Очень близкий. Будто знакомы уже целый год. А что, если и верно - махнуть на болота? Молоко не молоко, а жизнь там, наверное, действительно здоровее. Ишь он какой стоит, как памятник!

    -  Стучит там кто-то, - сообщил Давыдов. Открыть, или сам откроешь?

    -  Сейчас, - сказал Андрей и пошел к парадному. За дверью оказался Ван - уже без ватника, в синей саржевой рубахе до колен и с вафельным полотенцем вокруг головы.

    -  Баки привезли, - сказал он, радостно улыбаясь.

    -  Ну и хрен с ними, - ответствовал Андрей не менее радостно. - Баки подождут. Ты почему один? А Мэйлинь где?

    -  Она дома, - сказал Ван. - Устала очень. Спит. Сын немного захворал.

    -  Ну заходи, чего стоишь… Пойдем, я тебя с хорошим человеком познакомлю.

    -  А мы уже знакомы, - сказал Ван, входя в столовую.

    -  А, Ваня! - обрадованно закричал Давыдов. - И ты тоже тут! Нет, - сказал он, обращаясь к Кэнси. - Знал я, что Андрей - хороший парень. Видишь, все у него хорошие люди собираются. Тебя вот взять, или еврейчика этого… как его… Ну, теперь у нас пойдет пир горой! Пойду посмотрю, чего они там копаются. Там и делать то нечего, а они, понимаешь, развели работу…

    Ван быстро оттеснил Кэнси от стола и принялся аккуратно и ловко переставлять приборы. Кэнси свободной рукой и зубами поправлял повязку. Андрей сунулся ему помогать.

    -  Что-то Дональд не идет, - сказал он озабоченно.

    -  Заперся у себя, - отозвался Ван. - Не велел беспокоить.

    -  Чего-то он хандрит, ребята, последнее время. Ну, и бог с ним. Слушай, Кэнси, что это у тебя с рукой?

    Кэнси ответил, слегка скривив лицо:

    -  Павиан цапнул. Такая сволочь - до кости прокусил.

    -  Ну да? - поразился Андрей. - А мне показалось, они, вроде, мирные…

    -  Ну, знаешь, мирные… Когда тебя поймают и начнут тебе ошейник клепать…

    -  Какой ошейник?

    -  Приказ номер пятьсот семь. Всех павианов перерегистрировать и снабдить ошейником с номером. Завтра будем раздавать их населению. Ну, мы штук двадцать окольцевали, а остальных перегнали на соседний участок, пусть там разбираются. Ну, чего ты стоишь с открытым ртом?… Рюмки давай, рюмок не хватает…

    Когда выключили солнце, вся компания была порядочно уже на взводе. В мгновенно наступившей темноте Андрей вылез из-за стола и, сшибая ногами какие-то кастрюли, стоящие на полу, добрался до выключателя.

    -  Н-не пугайтесь, милая фрейлейн, - бубнил у него за спиной Фриц. - Это здесь всегда…

    -  Да будет свет! - провозгласил Андрей, старательно выговаривая слова.

    Под потолком вспыхнула пыльная лампочка, свет был жалкий, как в подворотне. Андрей обернулся и оглядел собрание.

    Все было очень хорошо, Во главе стола на высокой кухонной табуретке восседал, слегка покачиваясь, Юрий Константинович Давыдов, полчаса назад ставший для Андрея раз и навсегда дядей Юрой. В крепко сжатых зубах дяди Юры дымилась атлетическая козья нога, в правой руке он сжимал граненый стакан, полный благородного первача, а заскорузлым указательным пальцем левой водил перед носом сидящего рядом Изи Кацмана, который был уже вовсе без галстука и без пиджака, а на подбородке и на груди его сорочки явственно обнаруживались следы мясного соуса.