деле, розарий, который находился за Вултон-Холлом у поля для крокета, был посажен моей

бабушкой, которая увидела розарий в поместье Бэдсли. Я надеялась, что ее розарий будет

и впредь вдохновлять деревню.

—  Может,  ты  спросишь  его  сама,  когда  придешь  к  нему  с  визитом,  Дарси,  —  сказала

Фрейда.

— С визитом? — Переспросила я, промывая нож под горячей водой, чтобы потом вытереть

и отдать обратно на стол.

— Поприветствовать его от всей деревни, конечно. Ты можешь взять с собой немного этого

варенья, если хочешь, — сказала миссис Лонсдейл.

После  утреннего  фиаско  и  смущения,  плюс  статьи,  которую  я  только  что  прочитала,  я

совсем не хотела появляться на пороге Логана Стила. Кроме всего прочего, он мог решить, что я... некоторым образом заинтересовалась им. В романтическом плане. Наверное, каждая

женщина, которую он встречал, готова была есть у него с ладони. Но не я. И сегодня утром

он ненадолго ввел меня в заблуждении своей внешностью, но сейчас чары спали. Статья

помогла. — Я бы ни за что не стала ему так навязываться. И учитывая, что он привык к

городской жизни, уверена, мое посещение он найдет довольно странным.

— Да, но так поступали твои бабушки и дедушки, всегда посещая, чтобы познакомиться с

новыми соседями, — сказала миссис Лонсдейл.

Я вздохнула. Она знала  все мои слабые места. Мне нравилось поддерживать традиции и

историю деревни, что и сохраняло Вултон Вилладж особенным местом, каким оно было

всегда, почитая поколения, живших до нас, и память моих бабушки и дедушки тоже. Но я

ни за что не могла появиться на пороге дома Логана Стила с кастрюлей варенья.

— Это было бы идеально, знаешь ли. Богатый, красивый граф и внучка герцога, — сказала

Фрида, явно отмахнувшись от моих не столь тонких намеков. — Этому дому нужно больше

жизни.

—  Граф?  —  Вопросительно  произнесла  миссис  Лонсдейл.  —  В  статье  об  этом  не

упоминается.

— Нет, он больше не использует  свой титул, по какой-то причине. Но если вы спросите

меня, то это судьба, Дарси. Граф переезжает в деревню и вдруг становится твоим соседом—

это точно не совпадение, — заметила Фрида.

—  Титулы  ничего  не  значат  в  наши  дни,  —  заявила  я,  игнорируя  шесть  пар  глаз, уставившихся  на  меня,  когда  я  наклонила  большую  кастрюлю  к  доске  Фриды.  Она

скользнула по рубленому ревеню. — Важно не положение, а сам человек. — Я поднесла

кастрюлю  к  раковине.  —  Разве  мы  не  можем  поговорить  о  личной  жизни  Авроры?  —

Каждая  встреча  женской  общины,  которая  проводилась  в  Вултоне,  заканчивалась

обсуждением  моей  личной  жизни.  Теперь,  когда  мой  единственный  брат  наконец-то

женился, казалось, что дедушкины часы в коридоре все громче и громче тикали с каждым

днем, повторяя одно и тоже слово — одна, одна, одна.

— Я решила, что мне нужен чужестранец. Возможно, грек. Или американец, — вздохнула

Аврора.

— С каких это пор? — Спросила я.

Она  задумчиво  смотрела  в  потолок,  как  какой-то  персонаж  Теннисона,  и  я  решила  не

задавать ей вопросов.