У тех, чья основная аудитория составляла патриотически настроенных мужчин – все было стабильно хорошо. У каналов с преимущественно подростковой или смешанной аудиторией – новости чередовались скандалами. А у каналов с либерально настроенными зрителями – все репортажи шли о том, как на фронте все отвратительно и что регент вот вот сбежит, поджав хвост.

Истина скорее всего находилась где то посередине, но узнать её не находясь в штабе командования миротворческим корпусом было невозможно. Да и не было у меня желания влезать в дела, которыми пообещал заняться Петр. Разве что он сам попросит помощи или ситуация обернется совсем уж катастрофой.

– А если попробовать пойти хитрее? – поймал я за хвост внезапно проскочившую мысль. – Маша, как думаешь, что, если подстроить принятие законов об ограничении прав дворян не нам, а через твоего отца? Мы же встанем в оппозицию и возмущенно, но гордо, проиграем.

– Если предложить ему что то взамен. Почему нет? – пожав плечами Мальвина. – Правда после этого его политической карьере придет конец, но, если он захочет уйти со сцены можно будет и поторговаться.

– А какие у него варианты, если Александр взойдет на престол? – удивленно спросила Ангелина. – Разве ему не придется при любом раскладе покинуть свой пост?

– Регента? Да, конечно, но я почти на сто процентов уверена, что он захочет баллотироваться на пост премьер министра. – ответила Мария. – А если он окажет нам такую услугу, ему придется вообще уйти из публичной политики. Взамен он может попросить что то очень большое.

– Смотря как закончится кампания на западе. – задумчиво проговорила Инга.

– Если он проиграет и западные губернии попробуют выйти из состава России, нам будет не до модернизации. – ответил я. – Ладно, что мы ему сможем предложить будем думать, когда разберемся с текущими делами.

– Вы как хотите, а я на сегодня уже всё. – вновь развалившись сказала Ангелина.

– Мы и вправду заработались. – вздохнула Инга, откладывая планшет со сводными отчетами от всех министерств и ведомств. – Как на счет прогуляться? На центральной площади как раз поставили елку – красавицу тридцать пять метров!

– Господи, и зачем такую красоту срубили? – с грустью спросила Ангелина.

– В смысле срубили? – удивленно посмотрела на нее Инга. – Ель привезли целиком, с корнями. А на площади есть специальный резервуар с питательным раствором. В конце праздников ее вывезут обратно в лес, где она будет восстанавливаться до следующего года. Она у нас с моего рождения каждый год одна и та же.

– Ого. – удивленно проговорила Ангелина. – Какой интересный обычай.

– А еще у нас деревья сажают на рождение первенцев. – улыбнулась Инга. – И проводятся масштабные селекционные исследования, для выведения морозостойких растений, которые могут пускать корни в вечную мерзлоту и питаться метаном. Но успехи пока скромные, разве что планктон и водоросли вывели морозостойкие.

– Это и в самом деле интересно, и в отчетах этого почему то нет. Покажешь? – спросил я, мельком взглянув в заголовки документов.

– Мы проводили их и раньше, но, когда появилась возможность объединить с медицинскими исследованиями и использовать лаборатории ордена. Бывшие лаборатории, конечно. – поспешила поправить себя Инга. – В общем ты можешь найти их в разделе медицина – исследования.

– И деньги на них ты берешь из фондов, которые мы создали для финансирования медицинских разработок? – сразу ухватилась за высказывание Мария. – Это называется воровство, ну или коррупция. Тут все зависит от точки зрения.