– Они готовы. – шепнула Ангелина, прочитав сообщение на коммуникаторе. – С минуты на минуту всё начнется.

– Уже. – заметила Мария, указав на поднимающуюся на балкон Екатерину. В истинном зрении я без труда различил как искажена крайним волнением аура императрицы, но держалась она великолепно, не показывая и тени сомнения.

– Екатерина Николаевна Романова, императрица всея Руси! – громогласно объявил глашатай, и мать вышла на небольшой балкон, располагавшийся над залом.

– Дорогие гости, я сердечно приветствую вас всех на этом замечательном празднике – первом дне весны. – уверенно проговорила Екатерина. – От лица всего императорского дома я рада что в это неспокойное время вы остаетесь верны державе и её главе. Вы самые сильные, отважные и верные сыны нашей страны, и потому сегодня я подготовила для вас небольшой подарок. Честь стать свидетелями крещения моего сына, Давида, что получит во Христе новое имя и фамилию.

По залу пробежали обеспокоенные шепотки, кое где перерастающие в возмущенные высказывания. Это мы были в курсе планов императрицы матери, просто потому что устраивал это представление Филарет, а многих держали в неведении до последнего. Но вот о решении государевой думы знали все, и сейчас Екатерина фактически наплевала на мнение высокого аристократического органа.

– Священное таинство состоится через полчаса в часовне зимнего дворца, куда вас проводят слуги. – продолжила Екатерина. – Те же кто посчитает это лишним, могут покинуть зал и дворец, никого удерживать силой я не стану.

– Сильное заявление. – усмехнулась Мария. – Даже идиоту будет ясно что любой покинувший зал после этих слов окажется в опале у императрицы и её младшего сына. Так что дураков будет мало. А вот принципиальные люди найдутся. Вон, уже собираются противники крещения.

– И верно. – кивнул я, улыбнувшись моим соратникам, постепенно сбивающимся в кучку. И были там не только мои близкие товарищи и друзья, но и совершенно малознакомые личности, которые лишь подходили поздороваться, но при этом н собирались отказываться от позиции занятой ещё при голосовании в думе.

– Нужно предупредить их что в часовню всё равно нужно идти. – сказал я, ведя за собой девушек. – Дамы и господа, я так же рад вас приветствовать и приглашаю в церковь уже от своего имени. Уверен, это будет чрезвычайно интересное зрелище.

– Простите, ваше высочество, но разве нам не стоит бойкотировать крещение Давида? – удивленно спросил Рублев. – Это может сильно навредить вам.

– Нисколько. – улыбнувшись заверил я товарища. – Идемте, вы всё увидите.

Возражать никто не стал, так что через пять минут мы вместе с большей частью аристократов, присутствовавших на балу, уже стояли в зале церкви. При этом все желающие не влезли, но для нас место приберегли в самом первом ряду, у стоящей возле иконостаса купели.

– Александр. – холодно проговорила Екатерина, подойдя ближе.

– Матушка. – улыбнувшись ответил я.

– Что ты задумал? – не выдержав спросила императрица спустя несколько секунд. – Или решил поддержать крещение моего сына?

– Никогда не был против. – пожал я плечами. – Пока я жив, он останется младшим, обе палаты парламента будут за меня, да и силы… простите уж, но на нашей стороне. Так что я никогда не считал его угрозой, и совершенно не против чтобы вы позволили своему второму ребенку сменить фамилию.

– Действительно? – нахмурившись проговорила Екатерина. – Если ты помешаешь церемонии, станешь моим врагом до конца дней. Моих и ли твоих – не так важно. У меня довольно сторонников.

– Даже не подумаю. – улыбнувшись ответил я. – То, чтобы сегодня церемония прошла спокойно и в полном соответствии с традициями – и в моих интересах.