Вторая нога и выше колена было не многим лучше. Кожа отслаивалась толстыми чешуйками, словно у рыбы. А из под них сочилась, не застывая, субстанция похожая на лимфу. И только ближе к поясу искажение было не столь сильным. Внутренние органы были искажены, распухли или наоборот сжались и уплотнились, но всё ещё функционировали. Хотя с медицинской точки зрения это объяснить было уже невозможно, я прекрасно видел напитывающую их силу.

Ребра в груди срослись в один сплошной каркас, кости стали шире и толще, и светились как измененный панцирь кабана, которого я встретил при первом посещении Тунгусской зоны. Даже гортань изменилась, сжалась и стала непригодна для нормального глотания. Вряд ли туда пролезла бы какая нибудь твердая пища. Это объясняло странные звуки, что Филарет издал при моем появлении, но по крайней мере это я мог исправить.

– Не уверен, что он выживет даже после ампутации. – наконец, после детального осмотра признал я. – Он держится только на силе диссонанса, что остается в его теле.

– Хаос животворящий. – недобро проговорил змей, и мне послышалась усмешка в его холодном механическом голосе. – Если нет шанса спасти, милосерднее будет добить. Повреждения тела несовместимы с нормальным функционированием.

– Если мы привезем его тело в таком виде, может лучше бы мы его никогда не находили? – спросила Ангелина, с плохо скрываемым ужасом осматривая патриарха.

– Он узнал меня, и осознанно использовал конструкт. – ответил я, склоняясь над Филаретом. – Удивительно, но он каким то образом сумел сохранить самое важное – свою душу, свою человечность и свой мозг. А с остальным можно и разобраться. В крайнем случае оставим его на подпитке в зоне, только в более безопасном месте. Но в начале – надо его спасти.

– Говори, что нужно делать. – встряхнув головой сказала Ангелина.

– Гаечка, держи корабль на одном месте. Зависни. – приказал я. – Отнесем его на кушетку. Незачем ей видеть, что будет дальше происходить. Мне нужна теплая вода, стерильной нет, так хоть питьевая – кипячёная. Ангелина, ты будешь мне помогать.

Никто не стал спорить, и через несколько минут мы приступили к спасению жизни Филарета, путем отсечения того, что спасти было невозможно. Зона оказалась слишком жестока и в то же время милосердна. Она сама дала механизмы защиты от смерти, которую несла. Но нам от этого было не легче.

– Ладно, теперь он будет жить. – спустя шесть с лишним часов проговорил я. – Можем возвращаться, мне понадобятся минимум сутки, чтобы гарантировать его выживание. Так что берите обратный курс, и не отвлекайте меня по пустякам.

– Мы должны остаться. – неожиданно возразил Максим. – Нам почти удалось воспроизвести структуру колонн резонаторов. Если у нас будет еще немного времени, и те заготовки, которые в грузовом отсеке, мы сможем изменить их в соответствии с задачей и протестировать.

– Ладно. – подумав проговорил я, понимая что если не справлюсь с лечением, единственное что сможет поддерживать жизнь в Филарете – это диссонанс, дыхание Тунгусской зоны. – Тогда висим на месте, но следите за топливом, чтобы его хватило на обратную дорогу. И газом, чтобы мы случайно не грохнулись в пасть хозяину тайги. Это будет крайне глупая смерть.

– Конечно. – уверенно кивнул Максим. – Мы всё сделаем.

– Тогда – приступайте. – сказал я, погружаясь истинным взором в тело Филарета.

В первую очередь нужно было окончательно обезопасить его хранилище души. Череп патриарха, даже его волосы – всё изменилось, приспособилось к воздействию зоны. Кости стали пористыми и куда более толстыми, но, к счастью, нарастали вовне, почти не сжимая мозг.

Спустя несколько часов мне удалось структурировать хаотичную паутину измененных меридиан, выправляя её и нормализуя.