– Архиерей Иоан просит аудиенции. – сказал Василий, постоянно присутствовавший на совещаниях в качестве моего секретаря. – На сколько его записать?

– Если вопрос открытый, то на шесть, будет что обсудить, если закрытый, то на три. –сказала Ангелина, сверившись с графиком. – Там меньше зрителей и вещание без звука на них не скажется.

– Тогда ставим на три. – сказал Василий, делая отметку в ежедневнике. – Посол Англии, маркиз де Голь, просит о приватной встрече.

– Скажи ему что максимальная приватность, до тех пор, пока не закончится этот цирк с безликими, доступна только во встрече без звука. – ответил я, а затем повернулся к камере. – В будущем мы сократим часы вещания, выделив только самое важное интересное. Графы – царь покушал, царь покакал из графика исчезнут.

– Хорошо бы. – вздохнула Мария. Несмотря на всё её показное недовольство супруга была из тех кто быстро оценил все плюсы нестандартного подхода к освещению деятельности цесаревича. В первую очередь это выразилось в росте нашей молодежной фракции в обеих палатах парламента. При этом зачастую попадали в них люди среднего возраста и глубоко за сорок.

Ведь если большая часть трансляции для по настоящему деловых людей никакого интереса не представляла, а многие аристократы и вовсе сочли это постыдным, то на наши с супругами и бойцами гвардии тренировки смотрели внимательно. Более того, из отчетов разведки я точно знал, что многие дворяне записывают трансляции и позднее пересматривают их по многу раз чтобы научится чему то новому.

К счастью, мы это понимали с самого начала, а потому решили ограничить приёмы, наборы конструктов и маневры тактических групп, чтобы не выдавать потенциальному противнику всех наших возможностей. И тем не менее, для людей младше двадцати это было недостижимо. Почти для всех.

– Посланник его императорского величества Вильгельма Третьего, просит вас об аудиенции в приватном формате. – проговорил Василий, отвлекая нас от обсуждения расписания для съемок.

– Скажи послу что в данный момент возможна встреча лишь без звука. – ответил я, покосившись на камеру. – Если его не устраивает такой формат, может подождать месяца или двух. Когда людям надоест смотреть.

– Сомневаюсь, что им надоест так скоро. – возразила Ангелина. – Я бы скорее ставила на полгода, или даже год.

– Я передал ваши слова, посол все равно желает встретится. – через минуту вновь отвлек нас Строганов. – Какой зал подготовить?

– Малый, для приемов. – вздохнув решил я. – Формат официальный, но по самому минимуму. Не будем нагружать и без того заваленных обязанностями людей.

– Если не против, я не стану присутствовать. – сказала Инга. – У меня ещё отчеты по посевным не просмотренные.

– Могу только порадоваться за себя, что у меня такая рассудительная супруга. – улыбнувшись сказал я. – Ангелина, твое участие обязательно.

– Понимаю. Нужно постоянно быть в кадре. – ничуть не смущаясь ответила любимая жена, и вскоре мы уже восседали на небольших тронах, я на центральном. Мария по мою правую руку, а Ангелина по левую.

– Посол его императорского величества, правителя Священной Римской империи германской нации, барон Фридрих Бакен Бок. – объявил глашатай, и в зал вошел подтянутый мужчина, с хорошей военной выправкой, идеально сидящим мундиром и аккуратными черными усиками завивающимися на концах кверху.

Следом зашли его помощники, или ассистенты, все как один бывшие военные. Но не очень высокого возвышения. С ходу я сумел определить их как ранги с девятого по седьмой. Формально у них всех изъяли оружие, но проводящие клинки были частью одежды, по этикету. Почти как ставшие в свое время мечи для платьев – шпаги или рапиры.