– Ваше императорское высочество. – произнес посол с едва заметным акцентом., а затем глубоко, но ровно до нужного момента, поклонился. – Рады видеть вас в добром здравии и бодром расположении духа.

– И я вас приветствую, посол. – кивнул я. – Хотя, будем откровенны, для того чтобы меня увидеть достаточно просто зайти в локальные сети или посмотреть трансляцию по телевиденью.

– Очень смелый шаг, ваше высочество. Многие на моей родине восхищаются вашей решительностью и прямотой. – вновь поклонился посол, буквально заваливая меня комплиментами, хотя его слова могли значить совершенно не то, что произносилось. Например, что в германии большая часть аристократии при дворе считают меня необразованным сумасбродом, которому не хватает приличия и такта.

– Пока я молод, горяч и не занимаю трон своих предков, могу позволить себе быть и честным, и прямым. – усмехнувшись ответил я. – И сейчас во встречающихся мне людях ценю то же самое, увы, к интригам и словесным кружевам у меня стойкое отвращение. Они мешают трезво мыслить и видеть вещи такими как они есть. А в нашей с вами ситуации это крайне важно.

– Вы правы ваше высочество. Россия и Германия в данный момент находятся в одинаково тяжелом положении. Хотя, надо признать, ваша столица в куда спокойнее, а твари не стоят у вашего порога. – как бы между прочим заметил посол, как бы говоря – мы вроде и одинаковые, но в то же время разные. – Нас крайне восхищает ваша прозорливость и умение держать удар.

– Благодарю, хотя на самом деле удар мы удержали лишь потому, что нам было куда отступать… на полторы тысячи километров. У вас такой роскоши нет. – произнес я, и заметил как едва дернулась щека посла. – Барон. Как я и сказал, давайте не будем ходить вокруг да около. Надеюсь, вы понимаете смысл этой поговорки. Мне крайне не нравится как ваше телевиденье и журналисты нагоняют истерию, показывая меня и моих дражайших супруг извергами, сеющими в ваших столицах хаос. Ведь любому уже понятно, что это Безликие, пробравшиеся через ваши обелиски.

– Боюсь не всё так просто, ваше высочество. – покачал головой, склонившись, посол. – Идущая из вашей страны информация не вызывает доверия, а происходящее на улицах люди видят своими глазами.

– На сколько я понимаю, эти монстры применяют лишь объемные конструкты, усиленные до своей крайней стадии, когда становятся видны даже невооружённому взгляду. – заметил я. – Конструкты ветра.

– Я просил бы выключить звук, на пару минут, ваше высочество. – заметно поморщившись проговорил посол, и я дал соответствующий сигнал. – И удалиться посторонних, кто не сможет сохранить государственную тайну… желательно вообще всех, кроме вас и ваших супруг.

– Вы не перебарщиваете, посол? – нахмурился я, но затем, со вздохом, махнул ещё раз. – Учтите, что даже вместе вы не составляете для меня угрозы.

– Мы прекрасно осознаем разницу в наших силах, ваше высочество. – произнес барон, дожидаясь пока в зале не останутся только самые приближенные. Из его процессии вышли все кроме троих. – С сожалением и грустью сообщаю что сегодня утром, в восемь тридцать по Петрограду, на вашего троюродного племянника, наследного принца Вольфганга, было совершено покушение. На видео четко видно, что это была ваша супруга – княжна Ангелина Меньшикова. Но что более прискорбно, во время нападения использовалась стихия огня.

– Верно ли я понимаю, что прямо сейчас вы пытаетесь обвинить меня в нападении на вашего кронпринца, да ещё и безосновательном. – спросил я, чуть наклонив голову. – Особенно в разрезе того, что в восемь тридцать у нас была совместная утренняя зарядка и медитация, так что и я и мои супруги были в кадре.