– Отлично. Запеленгуйте мой сигнал, и заберите меня отсюда. – выдохнул я с облегчением. – Кажется дальше мы полетим вместе. Флаер восстановлению не подлежит.

– Как прикажете, ваше высочество. Будем через пятнадцать минут. – бодро отрапортовал Роман, и мне осталось только ждать… и вспоминать конструкт, который применил хозяин тайги, пытаясь понять от чего именно зависело расстояние перехода. Одно хорошо, теперь не придется лететь на границу Китая в одиночестве.

Глава 8

Вместо того чтобы срываться в дорогу сразу, я решил продолжить инспекцию, но в первую очередь – закончить начатое, иначе говоря, разделку добытой туши. По сравнению с бывшим хозяином тайги даже гигантские кабаны оставались лишь мелкими игрушечными хрюшками. А среди десятков тонн измененной плоти встречались редчайшие драгоценные компоненты.

– В результате обследования было выявлено что монстр, носящий прозвище Хозяин Тайги, аккумулировал в себе энергию диссонанса, сравнимую с десятикилометровым живым полем. – отчитывался довольный Рублев. – Срок его зарождения скорее всего совпадает с моментом создания диссонансной зоны, а его роль была аналогична роли волков в обычных условиях.

– Гигантский санитар леса, который пожирал всех слабых и не успевших убраться с дороги. Верно? – спросил я.

– Точно так, ваше высочество. – тут же кивнул Лёха. – Скорее всего именно благодаря вмешательству этого именного монстра влияние зоны было столь равномерным, без резких перекосов. Однако с разрушением сердца зоны ему стало не хватать фоновой энергии, и монстр начал добывать её всеми доступными способами, начиная с поглощения энергии у деревьев и камней, заканчивая всеми живыми существами. Залежи металлов, получавшие искажение на протяжении ста лет, имеют собственный пассивный фон, и потому привлекли монстра.

– То есть он изначально охотился не на людей, а рабочие стали лишь приятным дополнением к трапезе. – мрачно проговорил я. – Сколько людей погибло?

– Пока сложно оценить масштаб бедствия, но больше полутора тысяч. – чуть замявшись ответил Лёха.

– Каждая семья, потерявшая кормильца, должна получать регулярные выплаты. – проговорил я, посмотрев на товарища. – И единоразовую компенсацию, размером в три годовых оплаты труда. А также должен быть создан фонд, для обеспечения образования детей в этих семьях, и в семьях других рабочих из зоны.

– Но мы же так разоримся. – ошарашенно проговорил Лёха.

– Мы этих трат даже не заметим. Как только начнется добыча в рудниках и на шахтах, все затраты окупятся. А когда в Сибири заработают новые сталелитейные и порошковые производства – выручка вырастет до небес. – ответил я. – Если же я узнаю, что ты залез в создаваемый фонд для своих личных целей не относящихся к нуждам пострадавших семей, ты об этом крайне пожалеешь.

– Всё сделаю. – не слишком довольно ответил Рублев, никогда не любивший расставаться с деньгами. – Разрешите продолжить?

– Давай. – кивнул я.

– Из тела монстра добыто полторы тонны уцелевших костей, прошедших максимально виденную из возможных трансформацию. – лицо Рублева вновь преобразилось, хотя он и старался держать просто вежливую улыбку. – Даже извлеченные из тела они куда прочнее стали. Их не берут даже пилы с алмазным напылением, к тому же они обладают сверхнизкой теплопроводностью. Легкие, крепкие, длинные, они могут стать отличной основой для кораблей или других механизмов.

– А как будут решены проблемы крепления? – удивился я. – Раз в костях даже дырок не просверлить.

– Их окончания – пористые, так что инженеры предполагают заливать внутрь металлы, для создания основы.