– Технологии передовые, но куда менее продвинутые чем в моем мире. – наконец ответил змей. – Однако наши производства, включая флот, отстают от них минимум на двадцать лет. Скорее всего у них на вооружении есть умные гранаты, с подрывом над целью. Дроны камикадзе и прочая техника, которую нам только предстоит осваивать. В прямом противостоянии у нас нет ни шанса.

– Даже если у них есть ракеты с разделяющимися боеголовками и гиперзвуковые ракеты, наши корабельные щиты выдержат. – возразил я.

– На флагмане, и тяжелых крейсерах под командованием десятка одаренных с рангом не ниже восьмого – возможно. Но сколько у нас таких судов? – покачав головой возразил Краснов. – Войну ими не выиграть. А кроме того, там, где не справятся сто ракет, могут справится сто тысяч. Если они будут бомбардировать щиты постоянно, не давая восстановиться операторам реактора и капитану.

– Плохо. – проговорил я, прикрыв на несколько секунд глаза и задумавшись. – Что мы можем сделать в текущей ситуации?

– Форсировать создание новых заводов ещё больше не выйдет. – с сожалением покачал головой Максим. – Граф Рублев и так клянётся, что станки и плавильные печи под навесами ставят, только затем возводя корпуса и стены. Создание производства, да ещё и технологичного это работа ни одного года.

– Вот только у нас этого времени нет. – заметил я.

– Мы и так сократили несколько промежуточных стадий, максимально унифицировали все узлы и агрегаты, сделали упор на уже производимые детали и сплавы, задействовали все текущие производства. – снова покачал головой Краснов, да ещё и руками развел. – С технологической точки зрения мы делаем всё возможное и невозможное. Быстрее не выйдет.

– Значит в дело снова идет бессердечная сука политика. – довольно усмехнулась Мария. – Если нельзя победить самим, нужно заключить союзы, спровоцировать конфликт двух других сторон, обмануть, подставить… да что угодно! Главное достичь наших целей. К слову, а они у нас какие?

– Относительно Китая? – я надолго задумался, пытаясь понять, а что мы в самом деле можем себе позволить. – Вооруженный нейтралитет – как минимум. В идеале союз против общества Теслы и Лиги наций.

– Союз, громкое слово. Для того, чтобы его заключить, нужно чтобы каждая из сторон понимала пользу для себя лично. – заметила Инга. – Торговля, безопасность, снижение рисков внутри страны…

– Значит нужно придумать, как мы можем на них повлиять. – решительно сказал я. – Войска на границе. Торговое соглашение, против которого они не смогут ничего противопоставить. Информационная война… предлагайте. Вода камень точит, каждый аргумент может оказаться решающим.

– Ракета. – вздохнув сказал Максим. – Когда она будет готова, когда мы её запустим и она закроет зону – это может стать решающим фактором. Я не нашел спутников, возможно они висят над нами только днем, или я просто не там искал.

– Или исполнение угрозы, которую ты тогда высказал. – заметила Мария. – Не можем сделать хорошо, покажем, что можем сделать плохо. Открыть врата диссонанса в столице врага…

– Удивительно, но прямых врагов у нас нет. – возразил я. – Прямо сейчас на нас никто не нападает. Наши войска сражаются с искаженными, а не с солдатами чужих государств. Так что… мы хоть и не союзники, но и не враги. Тем более что обсуждаем мы наших юго восточных соседей.

– Тогда… что на счет пойти обратным путем? – спросила Мария, постучав пальчиком по подбородку. – Разыграем старые карты… очень старые.

Сутки ушли на подготовку стратегии, на поиск аргументов и выстраивание системы сдержек и противовесов.