С этими словами он подошел и ткнул меня пальцем в грудь, и по торчащей цепочке я не сразу понял, что в его ладони зажат мой камень. Хорошо сообразил, подхватил амулет и чуть поклонился. Интересно, очень интересно. Он это делает, прикрывая меня или себя? Но радует то, что теперь у меня два камня.

Мой, полученный во время инициации. И снятый только что с бомбиста, лежащий у меня в кармане. Не факт, что с ним будет проще чем с обшарпанным булыжником, но сейчас это в два раза больше шансов чем было у меня сегодня утром, и даже прибыль с проведения автограф сессии была уже не так важна.

Мероприятие проходило со скрипом. Еще бы, такой скандал, наведенный шорох, постоянно шляющиеся туда сюда жандармы, да еще и охрана. Не знаю каким чудом, но нам позволили закончить. Самого коловрата не трогали, лишь приставив дополнительную пару сопровождающих, но остальных регулярно выдёргивали для дачи показаний. А под вечер и меня тоже потребовали пройти в домик надзирателя.

В кабинете для допросов в этот раз было людно. Напротив меня сидел следователь от жандармерии, какая то женщина, вероятно секретарь или сотрудник тайной канцелярии, мужчина, явно принадлежащий конторе, а рядом со мной, по правую руку, расслабленно сидя на стуле расположился Роман. По левую руку стоял Ульянов. И следователю такое противопоставление явно не нравилось.

– Прошу говорить правду, напоминаю про уголовную ответственность за дачу заведомо ложных показаний. – произнес следователь. – Вы уже совершеннолетний, в соответствии с прохождением процедуры инициации, а потому не можете сослаться на свой биологический возраст. Кроме того, вы не получили признания дворянским собранием, и формально не относитесь к аристократам…

– Это не верно. Волей и властью графы Суворовы, князья Италийские, даровали этому юноше титул потомственного дворянина, при признании его наследником и воспитанником моего брата Бронислава. – сказал Роман, сидя закинув нога на ногу и чуть покачивая ботинком.

– Мне это было не ведомо. – мрачнея проговорил следователь. – Согласно дворянскому уложению, я не имею права требовать, но настоятельно прошу предоставить бумаги о подобном благоволении.

– Конечно, можете. – кивнул Роман, не сдвинувшись не на миллиметр и явно не собираясь выполнять требование следователя.

– Вот как… в таком случае прошу простить мою наглость, но придется воспользоваться моим правом передать дело тайной канцелярии. Дела аристократов – не моя юрисдикция. – кажется даже с облегчением проговорил следователь.

– Дело принято к рассмотрению, прошу продолжать допрос, все сказанное будет занесено в общий протокол. – тут же сообщил конторский. – Спрашивайте только, по существу, не оскорбляя достоинства его сиятельств и все будет в порядке.

– Как будет угодно. – вздохнул следователь. – В таком случае прошу ответить на ряд простых вопросов. Александр, кто организовал сегодняшнее мероприятие?

– Хочу сразу уточнить, что я понятия не имею, кто организовал митинг. Мы не приглашали, не рассылали уведомлений и не стремились привлекать лишнего внимания. – ответил я, вспомнив слова Романа о «лишнем». – Мы приглашали к автограф сессии только узкий круг лиц, который был согласован. Кроме того, мы заранее уведомили о проведении встречи с фанатами и болельщиками Симеона Коловрата службу охраны и жандармерию, с первой заранее согласовав график, и вызвав вторую.

– Подтверждаю слова, Александра Брониславовича, встреча спортсменов с бывшим тренером была согласована, расписание дежурств изменено, дополнительные силы привлечены. – тут же сделал замечание Ульянов.

– То есть вы организовали мероприятие… – начал было вворачивать следователь, но его тут же поправили.