– Внимание, человек на стрельбище! – врубив тревожную сирену и лампы оповещения крикнул инструктор, и дождавшись пока все отложат оружие посмотрел на меня. – Чего стоишь, твое будущее сиятельство? Или думаешь я за тебя буду собирать болванки по полю? Иди давай.

Толку спорить со старшим по званию, особенно когда он прав? Пожав плечами, я выбрался на сою линию и пошел подбирать алюминиевые цилиндры. Не огурцы, но весьма похожи. Хотя нет, слишком короткие и толстые. Но главное летают и почти даже куда надо. В следующий раз буду брать упреждение чуть выше.

Неприятное, сосущее под ложечкой чувство возникло, когда я подходил к отметке в сто метров. Для того чтобы не пропустить зарывшиеся в землю снаряды я активировал третий глаз, влив в него прану, а эта чакра, кроме зрения, отвечала за предсказание и виденье будущего. И хотя я никогда не был в этом особенно силен – напрягся.

Опасность исходила откуда то со стороны позиций для стрельбы. Повернувшись, я невольно зажмурился от бьющих в глаза прожекторов, и прикрыл глаза ладонью А в следующее мгновенье чувство опасности стало невыносимым, и я инстинктивно влил энергию в кристалл, ставя перед собой щит.

Черная тока резко приблизилась и замерла в нескольких сантиметрах у моего лица, затем вторая, третья, и только потом я услышал сдавленные хлопки. Зная, что щит долго не продержится я вновь влил энергию в камень и рухнул на землю, отползая в небольшой овражек. В то же мгновение прожекторы вырубились, над полигоном взвыла тревожная сирена и я заметил, как засуетились, бегая люди.

– Всем лечь! Руки за голову! Всем я сказал! – бесновался инструктор, мечась по стрелковому рубежу. Что ж, зато теперь мне самому бегать искать гранаты не придется, он меня просто не пустит – своя шкура дороже, а то, что с инструктора ее после сегодняшнего снимут, я не сомневался.

Жаль только стрелка не заметил. И ведь это точно не один из наших – я хорошо успел рассмотреть пулю, остроконечная, длинная, больше фаланги пальца. Нам таких на стрельбище просто не дают. Даже не автоматная, а скорее для крупнокалиберной «противоматериальной» винтовки.

– Живой? – подскочив ко мне обеспокоенно спросил инструктор. Он прикрывался щитом, но мотал им из стороны в сторону, не зная с какой стороны ожидать нападения.

– Да, спасибо – все в порядке. – ответил я, отряхиваясь и держа третий глаз активным. – Стреляли вон оттуда, чуть в стороне от наших корпусов. А пули вот – в канавке. Тоже необычные.

– Пули? Ого, ты их получается поймать успел? – удивленно проговорил инструктор, подняв с земли конусы. – Это же чертова дюжина. Против щитов! Как ты… хотя не важно. Идем, я должен отвести тебя в безопасное место. На сегодня стрельбы окончены. Для всех. Собирайтесь и по домам!

Административный корпус, кабинет временно исполняющего обязанности директора училища.

– Сколько проблем с ним. – проговорил устало Роман, откинувшись в мягком кресле. Почти месяц он жил на две работы, держась только на кофе и стимуляторах. Пару дней назад – отрубился прямо на совещании, и чтобы такого не допустить впредь, искал себе замену, но пока – безуспешно.

– Тринадцатимиллиметровый длинноствольный патрон – щитобой. Предназначен для уничтожения младшего командного состава, тяжело бронированных доспехов и легкой шагающей бронетехники. – прочитал Роман выдержку из отчета. – И как же нашему подопечному удалось остановить три пули подряд? Есть идеи?

– Есть теория. – завозившись на стуле ответила Мария. – Я уже две недели учу его применять резонанс, и у него с каждым днем получается все лучше, однако не без странностей.