– Участникам приготовится! – объявил судья, и я вышел на арену, в этот раз оказавшись первым. Яков шел легко, можно даже сказать вальяжно. Сравнить я его мог разве что с княжной Вяземской, та двигалась так же легко. Вот только он все же парень, а значит пластика тут не природная, а выработанная сотнями и тысячами часов тренировок. А это уже может быть опасно.

Сосредоточившись, я отмел всю лишнюю информацию, сосредоточился на ауре противника и чуть не выругался в слух. Уж не знаю, что с ним сделали, но аура Якова пульсировала в такт его сердцебиению. То расширяясь и расходясь в стороны, то сжимаясь и концентрируясь так, что я не мог рассмотреть даже отклик течения правны в меридианах. Такое я встречал впервые.

– Василий, ты меня слышишь? – позвал я в рацию.

– Слышу, как и весь оперативный штаб. – немедля откликнулся Строганов.

– Хм… – я на секунду замялся, одно дело – говорить с доверенным лицом, адьютантом и денщиком, да еще и по совместительству наставником. И совсем другое – по открытому каналу, где может быть море посторонних. И выдавать свои способности перед врагами и шпионами очень не хочется.

– Ну, говори, здесь все наши, Суворовские. – поторопил меня Василий.

– С ним что то очень серьезно не так. – решившись ответил я. – Его так колбасит, словно он наглотался наркоты. Резонанс волнами ходит, словно сердцебиение.

– Сердцебиение? – удивился Строганов, а через секунду раздался совсем другой голос, преподавательницы Марии Ивановны.

– Александр, уходи оттуда немедля! Мы сейчас свяжемся с судьей… – закончить она не успела, потому как над ареной проревела сирена к старту и Яков молнией кинулся ко мне. Я хоть и смотрел прямо на противника, но едва успел построить встречный пресс, даже не заметив старта движения. Враг словно телепортировался, вот он был в пяти метрах от меня, а вот наши мечи уже скрестились.

Только в отличие от меня, он действительно умел фехтовать. Мое усилие прошло мимо, противник одним финтом отбил лезвие в сторону и тут же рубанул меня поперек туловища, отбросив на пару метров. Я оказался на самом краю арены, но Яков не отставал ни на мгновение и тут же обрушил на меня град ударов, которые я просто не успевал парировать, а щиты и прессы он разбивал, даже не замедляясь.

Это больше всего походило не на дуэль или сражение, а на избиение. Но самое отвратное – что избивали меня! И если бы не броня, я скорее всего уже оказался мертв. Каждый выпад противника оставлял на моем доспехе глубокие царапины, будто этого мало, Яков каким то чудом умудрялся бить в одно и то же место, в крепление резонатора. Как я еще совсем недавно бил Герба.

Вот только в отличие от одногруппника я все еще оставался в своем уме и успевал думать. Рывок! Противник ловко отскакивает в сторону, походя награждая меня ударом под колено, но я сумел извернуться в полете и принять удар на коленный щиток брони. Попробовал достать мечом сам, но Яков легко заблокировал выпад и отвел его в сторону, не ослабевая натиск.

Мелочиться нельзя. Не та сейчас ситуация, чтобы медлить или экономить силы. Враг не собирался меня щадить и явно нацелился на то, чтобы меня прикончить. И сейчас было не до того, чтобы строить теории или думать – зачем ему моя смерть. В начале – победить, остальное потом.

Выставив перед собой меч, я попытался разорвать дистанцию, но Яков играючи воравался в ближний круг, не собираясь давать мне и секунды продыху. Наверное, он почувствовал вкус победы, и решил закончить все одним ударом, но я знал куда он будет нанесен, противник пусть и всего на секунду, но стал предсказуем, и на этом погорел.