На мгновение мне даже показалось что я попал в восточную сказку. Внутренние помещения дворца оставались неповрежденными, а самое грязное что в них было – это мы в своих доспехах со следами гари и крови врагов. Впрочем, я никаких угрызений совести за то что пачкаю своими стальными ботинками персидские ковровые дорожки не испытывал. Топтаться специально тоже желания не возникало, но все же я прекрасно чувствовал разницу между этим убранством и жизнью снаружи.

– Дорогой уважаемый гость, как вас представить падишаху? – снова появился рядом красноспиный мужичок лица которого я еще не видел.

– Как правителя и капитана Гнева… империи. – решил я, поддавшись внезапному озарению.

– Как прикажете. – еще ниже склонился мужичок и убежал вперед. Да так резво, что я даже на секунду подумал – не использует ли он резонанс или рывок. Но хватило одного взгляда чтобы понять – нет, он просто очень быстро передвигает ногами под полами бархатного халата. Впрочем, и нас никто не ограничивал, мы шли вперед, и зал сменялся залом, становясь с каждой минутой все шикарней, хотя это казалось невозможно.

Стражники лишь открывали перед нами двери, но у последней, золотой трехметровой двери нас встретила доблестная гвардия. Где она интересно при нападении была? Или они рассчитывали, что во дворце сражаться будет сподручнее? Ни привычных уже рельс для подвижных огневых точек, ни подвесных башен и турелей я в коридорах не заметил, хотя это могло ровным счетом ни о чем не говорить.

Наконец врата перед нами распахнулись и я с удивлением увидел толпу людей, выстроившихся вдоль стен длинного зала, в конце которого, на троне с высокой золотой спинкой украшенной самоцветами, восседал мужчина в черном кафтане с серебряным узором. Тюрбан на его голове был украшен целым узором из рубинов и изумрудов с голубиное яйцо.

– Дорогой гость, победитель и защитник, Искандер бей. Капитан фрегата Гнев империи. – объявил глашатай, и стража расступилась, пропуская нас вперед.

Войдя внутрь первое что я понял – ковры на столько толстые, что гасят шум даже наших шагов. Мы прошли почти половину пути, прежде чем по бокам вновь появилась стража, в этот раз они отделяли менее знатных от более, и это очень хорошо было видно, не только и не столько по одежде, сколько по количеству людей. До стражи была толпа, после нее – небольшая, но все же кучка. Пара гвардейцев попробовал встать перед моими людьми, когда я прошел мимо, но мне хватило взмаха ладонью чтобы Таран с парнями расчистили себе путь.

Когда до трона оставалось метров десять, я заметил, как падишах пошевелился и что то шепнул стоящему подле него на коленях мужчине. Теперь уже гвардейцы попробовали преградить дорогу всем нам, да только они изначально стояли по сторонам и наткнулись на мои щиты. Пока они соображали в чем дело, пока доставали резонансные клинки, я уже сам остановился в пяти метрах от трона.

– А что, не такой уж он и старый. – заметил во всеуслышанье Таран, стоящий по правую руку от меня. Чем вызвал бурю негодования и шепотков с обеих сторон.

– Не хорошо так говорить о губернаторе провинции. – заметил я, дернув подбородком, и нажав кнопку выхода. Доспех с шипением раскрылся, и я выскочил наружу под общий вздох удивления. – Ну что, уважаемый. Кто же так гостя встречает? Особенно дорогого? Чего же ты сидишь и слова не скажешь?

– Здравствуй, гость дорогой. – усмехнувшись сказал падишах, когда я остановился чуть ли не у самого подножия трона. – Присаживайся, расскажи, что привело тебя в наши края. Какая нужда, или интерес?

– Что прямо здесь? – удивленно спросил я, но слуги уже по мановению жеста главного церемониймейстера принесли и столик, наподобие того, что стоял перед правителем, и подушки, и даже небольшую подставку, взойдя на которую я мог сесть чуть выше, чем окружающие.