– Амин бей. Позови своего старшего сына и наследника. – потребовал я.

– Прошу, не надо, ему только двенадцать. – проговорил, опустив взгляд падишах. – Лучше убей меня.

– Это не тебе решать. – жестко ответил я. – Это будет первая жизнь, которую ты мне должен.

– Я… Пошлите за Али! – коротко крикнул он, и я заметил, как одна из золоченых фигур за стенами беседки немедля ушла в сторону.

– Чтоб ты знал, твой яд на меня бы не подействовал. – сказал я, увидев сомнения на лице Амин бея. – Он убил бы почти всех, в этой комнате, кроме меня и возможно моей фаворитки и боевой подруги. А после мой гнев, из за потери друзей и верных товарищей, выместился бы на твоих родных и сторонниках.

– Я понимаю. – проговорил мрачно Амин бей.

– Нет, не понимаешь, но скоро поймешь. Вы слишком зациклены на интригах, культе сильного и убийствах. Слишком. Но твое самопожертвование мне понравилось. Ты готов был отдать собственную жизнь и жизнь ближайших сподвижников, чтобы побороть врага. – сказал я, глядя в обреченные глаза Амин бея. – Убийство ядом – подлость достойная женщин и слабаков. Но самопожертвование заслуживает уважения. Но не снисхождения. Так что теперь все будет, по моему.

– Ты звал, отец? – в беседку заглянул темнокожий парнишка лет одиннадцати двенадцати, но заметив стоящего на коленях падишаха схватился за кинжал. – Значит мы проиграли? Я не сдамся без боя!

– Сидеть. – коротко приказал я, придавив его прессом. – Не хватало мне еще с детским максимализмом разбираться. Ты его собирался оставить после себя старшим?

– У него было бы много достойных советников. – глухо ответил Амин бей.

– Ну да. Ну да… – проговорил я, глядя на парнишку, который с пыхтением пытался подняться. Естественно безрезультатно, учитывая силу пресса, который над ним завис. Я мог бы с легкостью превратить его в кровавую лепешку, и часть внутри меня требовала сделать это немедленно.

– Амин бей, вы готовы немедля передать этому юноше место главы клана и рода? – спросил я, показав на паренька.

– Вы оставите ему жизнь? Да! – тут же ответил бывший падишах.

– Хорошо. Сколько времени вам понадобится чтобы в тронном зале собрать всех свидетелей необходимых для этого действа? – уточнил я.

– Для этого не нужны свидетели, слишком много зевак… но, если таково ваше требование – в течении пяти минут все будет готово. – ответил Амин бей, склонившись.

– Пусть будет так. Выйдите все, мне нужно поговорить с юным Али ибн Амином. – сказал я, и дождавшись пока все выйдут из беседки сел рядом с парнем. – Хочешь, чтобы твой старик жил? А чтобы выжили твои сестры, мать и братья?

– Братья – не обязательно. – проговорил Али. – А сестра хорошая. Добрая.

– Ох уж мне эта восточная братская любовь. – поморщился я, прекрасно понимая, что за трон развернется нешуточная борьба. – Но раз готов, слушай внимательно что тебе стоит сделать и сказать. Слово в слово. Иначе, сам понимаешь, сделке не бывать.

Через пятнадцать минут мы вновь стояли в тронном зале, набитом битком. Казалось, что народу было чуть ли не в два раза больше, чем во время нашего прилета. А может так оно и было. Вот только теперь я стоял не внизу, у подножия трона, а на его вершине, рядом с пустым креслом.

– Слушайте слушайте, и не говорите, что не слышали. – громко объявил глашатай, привлекая внимание. – Падишах Сеид Мухамед Амин бей, солнцеликий правитель Бухарскаго царства будет говорить!

– Сегодня случилось то, чего не миновать никому. – сказал Амин бей, сходя с тронного подмостка. – Нашелся сильный, нашелся мудрый, и я горд склонить перед ним свою голову.