– Князь не совсем прав, алмазы в России есть, но их не так много. На реке Чусовой их моют регулярно, на Вишере. – поправила его Екатерина. – Однако это единичные случаи. Не больше ста алмазов приемлемой величины в год. А в африканских странах их как уголь добывают, зарываясь в землю и копая гигантские карьеры.

Обрывки воспоминаний говорили о несоответствии, и я хотел было возразить, что и у нас их полно, но тут проявилась еще одну особенность, ставшая для меня неприятным открытием. В этом мире не было СССР, как не было и отступления войск от Москвы и Петрограда во время великой отечественной войны. Не было переноса заводов и создания геологических партий, а значит и великих геологических открытий тоже не было.

Зато Тунгусская зона была не просто точкой на карте, где деревья странным образом легли словно от метеорита. Диссонанс, превращающий все живое в жутких тварей, был неумолим, но хаотичен, и это единственная причина почему Россия сумела выстоять как государство.

Иначе ни сторожки и крепостницы, ни патрулирующие границу зоны корабли не смогли бы справится со время от времени выбирающимися из зоны животными и даже растениями научившимися передвигаться. Все живое старалось держаться от зоны как можно дальше, а если и забиралось слишком глубоко, чаще всего уже не могло выбраться. Нам показали снимки, сделанные с помощью камер высокого разрешения и это было…

Сложно объяснить такое словами, но больше всего увиденное напоминало плавильный котел, в котором живая материя перемешивается с мертвой непрерывно порождая что то новое, а через мгновение убивая это для того, чтобы перемешать снова. У зоны не было мыслей или желаний, а потому только что созданные удачные экземпляры гибли, и не угрозу представляли разве что животные, случайно забредшие на территорию и поспешившие сбежать оттуда в кратчайшие сроки. Да и то они не всегда получались хоть сколько нибудь удачными. И в этом заключалось наше везение и проклятье.

Тунгусская диссонансная зона перекрывала все пути, ограничивая исследование Сибири либо дальним севером и вечной мерзлотой, либо южным монгольским путем. Круг диаметром в почти тысячу километров, оказавшийся выкинутым из состава империи. От Иркутска до Туры. И эти земли оказались не просто отрезаны от остального мира, но и представляли нешуточную опасность.

– Где мы можем еще взять алмазы? – на всякий случай уточнил я.

– Небольшими партиями – на черном рынке. Что то туда все равно попадет. – сказал Петр. – Этого будет достаточно для поддержания текущего состояния промышленности и флота, но развиваться не выйдет. Однако, возможно у вашего величества найдется способ решения этой проблемы.

– Как? – недовольно поморщившись спросила Екатерина. – Я не могу инициировать старые, уже использованные алмазы. Неприятно это признавать, но я даже передать свои знания и навыки сыну не в состоянии.

– Мы знаем. Прости, сестра, но я обращался не к тебе. – ответил Петр, и я с трудом удержался от того, чтобы не поморщится. – Совету стало известно, что соратники его высочества Александра Борисовича Романова недавно сдали экзамен в высшую военную академию Петрограда, показав восьмой и девятый уровень резонанса. При этом нам достоверно известно, что у них нет высокородных родственников.

– Возможно все дело в моей уникальной методике тренировок. – ответил я, пожав плечами.

– Может и так, а может дело не в них, а в том, что вы каким то образом изменили свойства бриллиантов, доставшихся вашим бывшим однокурсникам. – Петр подался вперед. – Если есть такой способ – совет должен о нем знать.

– Боюсь ваши домыслы не имеют ничего общего с реальностью. – ответил я, взглянув прямо в глаза регенту. – На сколько мне известно, даже если каким то образом получится изменить камень резонанса, это не решит появления новых одаренных.