|
И действительно, чувство взаимной симпатии обычно возникает от первого впечатления: прямой взгляд и открытая улыбка вызывают ответный ласковый взор и улыбку. В камзоле зеленого сукна, сплошь покрытом серебряными галунами, опоясанный серебряной перевязью, на которой был вышит щит с королевским гербом, в берете с длинным пером, с копьем в левой руке, с эстортуэром, предназначенным для короля, в правой, господин де Монсоро мог показаться грозным сеньором, но назвать его красивым нельзя было никак. - Фи! Что за урода вы нам привезли из вашего края, монсеньер, - сказал Бюсси, обращаясь к герцогу Анжуйскому, - так вот каким дворянам вы покровительствуете? Черт меня побери, если в Париже найдется второе такое чудище, а Париж город очень большой и густо населенный отнюдь не красавцами. Ваше высочество знает, что я не верю разным слухам, но молва гласит, будто вы приложили все старания к тому, чтобы король согласился принять главного ловчего из ваших рук. - Сеньор де Монсоро мне хорошо служил, - лаконично сказал герцог Анжуйский, - и я вознаградил его за службу. - Прекрасно сказано, монсеньер, особливо ежели знать, что признательность - качество, весьма редко встречающееся у принцев; но если дело только в службе, то взять хотя бы меня, думается, я тоже неплохо служил вашему высочеству, и смею вас заверить, камзол главного ловчего был бы мне более к лицу, чем этому долговязому привидению. Ах, да, я сначала было и не заметил, а у него еще и борода рыжая, это его особенно красит. - Я еще ни от кого не слышал, - возразил герцог Анжуйский, - что только красавцы, отлитые по образцу Аполлона или Антония, могут рассчитывать на придворную должность. - Удивительно, - ответил Бюсси, сохраняя полнейшее хладнокровие. - Неужели вы этого не слышали? - Для меня важно сердце, а не лицо, услуги, действительно оказанные, а не только обещанные. - Ваше высочество может подумать, что я чрезмерно любопытен, - сказал Бюсси, - но я тщетно пытаюсь понять, какую такую услугу мог оказать вам этот Монсоро. - Ах, Бюсси, - раздраженно заметил герцог, - вы правы: вы весьма любопытны, даже слишком любопытны. - Вот они, принцы! - воскликнул Бюсси со своей обычной непринужденностью. - Сами всегда спрашивают, и приходится отвечать им на все вопросы, а попробуйте вы один-единственный раз у них чего-нибудь спросить - они не удостоят вас ответом. - Это правда, - сказал герцог Анжуйский, - но знаешь, что нужно сделать, если ты хочешь получить ответ? - Нет, не знаю. - Обратись к самому господину де Монсоро. - И верно, - сказал Бюсси, - ей-богу, вы правы, монсеньер. К тому же он всего лишь простой дворянин, и если он мне не ответит, я могу прибегнуть еще к одному средству. - Какому же? - Назвать его наглецом. С этими словами Бюсси повернулся спиной к принцу и, без долгих раздумий, на глазах у своих друзей, держа шляпу в руке, поскакал к графу Монсоро; граф восседал на копе посредине поляны, представляя собой мишень для любопытных глаз, и с удивительной выдержкой ожидал появления короля, которое освободило бы его от тяжести прямых взглядов, падавших на него со всех сторон. При виде Бюсси, приближавшегося к нему с веселым лицом, улыбкой на устах и шляпой в руке, главный ловчий позволил себе немного расслабиться. - Прошу прощения, сударь, - обратился к нему Бюсси, - но я вижу вас в полнейшем одиночестве. Неужели благодаря оказанной вам милости вы удосужились приобрести здесь столько же врагов, сколько могли бы иметь друзей га неделю до вашего назначения главным ловчим? - Ей-богу, любезный граф, - ответил сеньор де Монсоро, - присягать в этом я не стал бы, но пари держать могу. |
