|
Она села в карету, мальчик бросился следом и подбежал к дверце. - Что было дальше? - спросил Жильбер. - Дама втащила мальчика в карету, расцеловала его, дала кучеру адрес, захлопнула дверь, и карета укатила. - Вы запомнили адрес? - с беспокойством спросил Жильбер. - Да, запомнил: «Улица Кок-Эрон, номер девять, первые ворота со стороны улицы Платриер». Жильбер вздрогнул. - Да ведь там живет моя невестка, графиня де Шарни! - заметил Изидор. - Это - рок! - прошептал Жильбер. В те времена люди были слишком философски настроены, чтобы сказать попросту: «Это - судьба!» Потом он едва слышно прибавил: - Должно быть, он ее узнал . - Ну что ж, - молвил Изидор, - едемте к графине де Шарни Жильбер понимал, в какое положение он может поставить Андре, если явится к ней с братом ее мужа. - Сударь! - молвил он. - С той минуты, как мой сын оказался у графини де Шарни, ему ничто не угрожает. Я имею честь быть с ней знакомым и полагаю, что вместо того, чтобы сопровождать меня туда, вам бы лучше отправиться в путь. Судя по тому, что я узнал от короля, я могу предположить, что именно вас посылают в Турин. - Да, сударь. - Позвольте вас поблагодарить за то, что вы сделали для Себастьена; а теперь не теряйте времени и отправляйтесь в путь. - Доктор! А как же... - Раз отец мальчика говорит вам, что оснований для опасений нет, можете ехать. Где бы теперь ни находился Себастьен, у графини де Шарни или в другом месте, можете не беспокоиться: мой сын отыщется. - Ну, раз вы так хотите... - Я прошу вас об этом. Изидор подал Жильберу руку, тот пожал ее с сердечностью, обычно ему не свойственной, когда ему приходилось иметь дело с аристократами. Изидор возвратился во дворец, а Жильбер дошел до площади Карусели, пошел по улице Шартр, пересек площадь Пале-Рояля, двинулся вдоль улицы Сент-Оноре, и, затерявшись на минуту в лабиринте маленьких улочек, ведущих к Центральному рынку, он, наконец, оказался на перекрестке двух улиц. Это были улицы Платриер и Кок-Эрон. С обеими этими улицами у Жильбера были связаны страшные воспоминания; не раз случалось, что, оказываясь на том самом месте, где он находился сейчас, он чувствовал, как бешено начинало колотиться его сердце; он будто сомневался, по какой из этих двух улиц ему пойти, и, наконец, решительно зашагал по улице Платриер. Дом Андре, тот самый дом номер девять, был ему хорошо знаком; итак, он не остановился у этого дома не потому, что боялся ошибиться. Нет, было ясно: он ищет предлог, чтобы проникнуть в этот дом, а не придумав предлога, он пытается найти способ пробраться внутрь. Он толкнул дверь, чтобы убедиться, не осталась ли она незапертой, как это иногда случается будто нарочно в такие минуты, когда человек оказывается в затруднительном положении; дверь была заперта. Он пошел вдоль стены. Стена имела десять футов в высоту. Такая высота была ему не в диковину; однако он решил поискать какую-нибудь тележку, забытую торговцем у стены; встав на эту тележку, он мог бы без труда вскарабкаться наверх. Будучи проворным и сильным, он легко мог бы спрыгнуть вниз. Но никакой тележки он не нашел. Значит, и внутрь проникнуть никак невозможно. Он подошел к двери, протянул руку к молотку и приготовился было постучать, однако, покачав головой, бесшумно выпустил молоток из рук Очевидно, ему в голову пришла какая-то новая мысль, заставившая его вновь обрести потерянную было надежду. |
