— Руку согни перед грудью. Ладонь расслабь. Упор на впереди стоящую ногу. Клинок- твое продолжение, часть тебя…

Он развернул Ксеню, встал сзади, направляя ее руку.

— Не зажимай рукоятку. Ноги расставь, так никакого упора…И на выдохе… бросай.

Аканар снова взлетел, чиркнул лезвием по дереву, скрылся в кустах. И вернулся в ладонь.

Ксеня снова неверяще на него посмотрела, потом решительно расставила ноги и согнула руку, как учил Арххаррион.

— Ты напряжена. Ни думай ни о чем. Только клинок и цель, которую нужно поразить…

И снова полет стальной птицы. Лезвие мягко вошло в ствол, задрожало, освобождаясь, и вернулось. Арххаррион придержал руку Ксени, готовую снова замахнуться.

— Попробуй кинуть, держа за лезвие. С твоей стойкой, это может быть удобнее.

Ксеня переложила аканар сталью в руку, выдохнула и выкинула ладонь вперед. Белая оплетка задрожала в центре ствола, почти рядом со все еще торчащим там ножом Арххарриона.

— Хорошо, — спокойно сказал он, — давай еще раз…

Белая стальная птица снова и снова взлетала над поляной, все чаще попадая в цель, и Ксенька визжала, уже не скрывая восторга. Я тоже улыбалась, мне было радостно видеть ее счастливой. Только Данила хмурился, а после и вовсе ушел в лес и сидел там, пока все не успокоились и не улеглись спать.

Проснулась я под тот же звук, что и заснула: мягкий стук клинка, входящего в дерево. Солнечный луч, пробившись сквозь ветви деревьев, щекотал мне губы и настойчиво залезал под ресницы, так что я перевернулась и открыла глаза. Ксеня все так же стояла на поляне и метала аканар в цель. Сухой ствол уже весь был исчерчен тонкими зарубками, и я порадовалось, что дерево давно мертвое.

Я опустила глаза и тихо ахнула. У красивого темно-зеленного платья подруги был безжалостно отрезан подол до самых колен, открывая голенища высоких сапог. Даже не отрезан, а отхвачен неровным куском, так, что с правого бока свисал длиннее, чем с левого.

Стоя спиной ко мне и широко расставив ноги, Ксеня раз за разом швыряла свой аканар в ствол, с таким ожесточением, словно целилась в смертельного врага.

— Ксеня, — тихо позвала я.

Она резко обернулась, и я опешила от темной злобы в лице подруги. Глаза прищурены, губы сжаты в одну тонкую линию… В какой-то момент мне даже показалось, что миг — и клинок полетит в меня…

Но нет. Ксеня выдохнула и даже улыбнулась, снова став прежней собой, а не страшной незнакомкой.

— Ты хоть спала? — спросила я, поднимаясь, — и что ты сделала с платьем?

— Мне было неудобно в длинном, — поморщилась девушка, — волочится по земле, мешает…Верно, это нарочно придумали, обряжать женщин в такие платья, чтобы нас легче ловить было!

Я хмыкнула. Как-то никогда об этом не задумывалась. Да уж, видели бы наши настоятельницы сейчас Ксеню… Такой не то что, палкой по пальцам, к такой, и подойти-то страшно!

Я осмотрелась. Лорд Даррелл и Данила еще спят, укутавшись в плащи и одеяла, Арххарриона нет.

— Схожу к роднику, умоюсь, — я потянулась, разминая тяжелое после сна тело.

Ксеня кивнула и снова повернулась к сухому стволу. Аканар разрезал воздух. Я еще миг постояла, глядя на тонкую напряженную спину, обтянутую зеленой тканью. И пошла потихоньку в лес, кусая губы и сглатывая комок в горле.

Эххо налетел порывом, растрепал мне волосы и взметнул подол. И снова умчался в чащу. Я рассеяно провела рукой по голове. Мой непоседливый воздушный зверь снова утянул из косы веревочку и закинул ее в чащу. Нужно будет нарезать кусок Ксениного подола на ленты, а то так и буду ходить растрепой.