Томазо покачал головой:

— Мне уже заплатил синьор Мэллори, синьорина. Буона сэра.

— Кто такой этот Мэллори? — спросил Тревор, когда они с сестрой шли к дому.

— Один из тех, кто живет здесь. Как бы там ни было, я очень рада, что он пришел нам на помощь.

Убедившись, что Тревор удобно улегся в постель и его недавнее падение не вызвало никаких осложнений, девушка вернулась к себе в комнату, все еще недоумевая про себя, какое отношение имеет человек по имени Берн Мэллори к клинике. Кусочек подслушанного ею разговора не выходил у нее из головы — «она вряд ли окажется во вкусе Берна». Что ж, судя по тому, что она сегодня увидела, он тоже совсем не в ее вкусе, хотя, конечно, он очень выручил их в кафе Мариано. Надо будет запомнить, что она должна ему деньги за такси.

На следующий день доктор Хендрик Йохансен провел большую часть дня, показывая остров Фелисити и Тревору.

— Есть еще два острова Ламини, — рассказывал он. — Один из них называется Изола-Рондинэ, что значит «ласточка». Другой, самый маленький, называется Изола-Люпа, потому что по форме он немного похож на волка.

— А этот? — спросила Фелисити. — Он как называется? Просто Ламини?

— Нет, это Изола-Росса. Красный остров. Легенда гласит, что во времена пиратов и контрабандистов издали остров казался красным из-за цветков граната.

— Я еще никогда не видела, как цветет гранат, — прошептала Фелисити.

— Ну, у вас еще будет такая возможность. Через месяц, в июне, все сады начнут полыхать огненными цветами.

— А когда меня будут осматривать врачи? — резко прервал их разговор Тревор.

Фелисити с удивлением оглянулась на него. Обычно Тревор боялся врачей и все время тянул с осмотром или новым курсом лечения.

— Через пару деньков, — ответил доктор Йохансен. — Нам нужно сначала кое-что подготовить.

Вечером, когда доктор Йохансен оставил Фелисити и Тревора в холле их виллы, Тревор сказал:

— Поедем завтра покатаемся на парусной лодке. А то, мне кажется, потом у меня долго не будет такой возможности.

— Ну, даже не знаю, можем ли мы кататься самостоятельно. Что, если доктор запланировал для нас что-нибудь другое.

— Ну и что? Если ты будешь работать у него в качестве секретарши, это еще не значит, что ты должна ему отчитываться за все двадцать четыре часа в сутки. Кроме того, он ясно сказал, что у нас есть еще в запасе пара свободных дней.

— Ты так с ним говорил, словно рвешься поскорее начать лечение, — напомнила Фелисити брату.

— Нет, конечно. Просто хотел убедиться, что у меня еще есть время.

— Ну, хорошо, — согласилась Фелисити. — Завтра посмотрим, есть ли свободные лодки. Можно спросить и у доктора Йохансена.

— Ради бога! Ты что, хочешь, чтобы он повсюду тебя водил за ручку? Если ты его спросишь, то десять шансов против одного, что он тоже захочет поехать.

— Знаешь, я думаю, у него есть дела поважнее, чем возиться с нами, — возразила Фелисити. — А если бы даже он и поехал, что из того? Он знает море в окрестностях острова получше, чем ты.

Тревор нахмурился.

— Перестань суетиться, Флисси, дорогая, а то состаришься раньше времени.

Фелисити засмеялась. Ее брат знал, что стоит ему назвать ее старым детским именем и прибавить нежных дружеских ноток в голосе, и она согласится на любой его план.

Когда на следующее утро они вместе с Тревором спустились к гавани, Фелисити решила спросить у Мариано, сколько приблизительно может стоить лодка на несколько часов.