– Я вообще не прошу вас рисковать. Я сама ломаю себе голову. Просто я рассказала вам, как обстоят дела. Спроси вы меня, я бы сказала, что вы просто сошли с ума, пускаясь на такое дело.

– Капитан Крауса… – сказал Торби.

– Да? В чем дело, парень?

– Папа сказал мне слушаться вас… но я уверен, что он никогда не заставил бы вас рисковать из-за меня своей головой. – Он перевел дыхание. – Со мной все будет в порядке.

Крауса нетерпеливо взмахнул рукой.

– Нет, нет! – хрипло сказал он. – Баслим поручил мне это… а долги надо платить. Долги всегда надо платить.

– Не понимаю.

– А тебе и не надо понимать. Но Баслим хотел, чтобы я взял тебя с собой, поэтому так оно и будет. – Он повернулся к Матушке Шаум.

– Весь вопрос в том, как это сделать. У вас какие-то идеи?

– М-м-м… возможно. Давайте обговорим их. – Она повернулась.

– Отправляйся-ка в свое убежище, Торби, и будь повнимательнее. Я должна выйти.

На следующий день незадолго до наступления комендантского часа большой портшез покинул Веселую Улицу. Патрульный остановил его, и Матушка Шаум высунула голову наружу. Патрульный удивился:

– Уезжаете, Матушка? А кто позаботится о ваших клиентах?

– Ключи у Муры, – ответила она. – Но, как хороший приятель, заглядывай туда. Она – не я, и ей может не хватить твердости. – Она что-то сунула ему в руку, и подношение мгновенно исчезло.

– Так и сделаю. Отправляетесь на всю ночь?

– Надеюсь, что нет. Как ты думаешь, может, стоит обзавестись ночным пропуском? Если успею кончить все свои дела, предпочла бы отправиться прямиком домой.

– Теперь они здорово придираются к ночным пропускам.

– Все еще ищут того мальчишку, что жил с нищим?

– В общем-то, да. Но мы его найдем. Если он удрал из города, то подохнет с голоду – они его затравят; а если он еще в городе, мы его загоним.

– Ну, меня-то с ним вы не спутаете. А как насчет пропуска для старой женщины, которой надо съездить по своим делам? – Она положила руку на дверцу, и из пальцев выглянул кончик банковского билета.

Патрульный взглянул на него и отвел взгляд.

– До полуночи хватит?

– Думаю, что вполне.

Вынув блокнот, он что-то написал в нем и, вырвав листок, протянул его Матушке Шаум. Как только она взяла его, деньги переменили владельца.

– Только не пускай его в ход после полуночи.

– Надеюсь, что буду куда раньше.

Он посмотрел внутрь портшеза, затем оглядел его снаружи. Четыре носильщика стояли терпеливо и молча, что было и не удивительно, поскольку у них не было языков.

– В Ангары Зенита?

– Я всегда там торгую.

– Удачи, Матушка.

– Получше присмотрись к ним. Вдруг один из них – мальчишка нищего.

– Эти волосатые чудовища? Бог с вами, Матушка.

– Привет, Шол.

Портшез взмыл в воздух, и носильщики двинулись легкой рысью. Как только они завернули за угол, Матушка Шаум заставила их перейти на шаг и задернула занавески. Затем потрепала сверток, лежащий под ней.

– Все в порядке?

– Я чуть не задохнулся, – ответил слабый голос.

– Лучше задохнуться, чем укоротиться. Мне тоже досталось. Ну и костляв же ты.

В течение следующей мили она деловито сменила внешний облик, нацепив драгоценности. Закрыв вуалью лицо, оставила видными только живые черные глаза.