Но как-то днем Торби оказался в зале, где шел исторический фильм на тему, связанную с Саргоном. И когда он кончился, ему не удалось избежать встречи с Матой, потому что она подошла к нему и уважительно, как к дяде, обратилась к нему с вопросом: не согласится ли он до ужина сыграть партию в мяч?

Он уже был готов отказаться, но, увидев с какой надеждой она ждала его ответа, сказал:

– Конечно, с удовольствием, Мата. Нагуляем аппетит.

Она расплылась в улыбке.

– Отлично. Я скажу Илсе, чтобы она заняла площадку. Идет!

Торби выиграл у нее три партии и одну свел вничью… что было великолепным результатом, так как она была чемпионкой среди женщин и, играя с чемпионом среди мужчин, позволяла ему давать лишь очко форы.

Дела у него шли все лучше, частично из-за мрачной серьезности, с которой он вгрызался в них, частично оттого, что он интуитивно ощущал сложность комплексной геометрии, а также из-за того, что мозг нищего мальчишки был оттренирован и закален более древними дисциплинами. У Джерри ныне не было оснований громко сравнивать результаты упражнений Маты и Торби, и он ограничивался лишь краткими комментариями в адрес Торби: «Уже лучше» или «Получается», а иногда «Попадание в точку». Напряжение, в котором существовал Торби, постепенно спадало; он стал расслабляться, больше времени проводя в обществе и почти постоянно играя в мяч с Матой.

Когда полет сквозь тьму приближался к концу, как-то утром они закончили последнюю тренировку и Джерри скомандовал: «Вольно! Я буду через несколько минут!» – Торби с удовольствием расслабился, но через несколько минут снова напрягся, не в силах отделаться от ощущения, что стал неотъемлемой частью своих аппаратов.

– Как вы думаете, Младший Контролер… не будет ли он возражать, если я взгляну на свою ленту?

– Не думаю, – сказала Мата. – Я ее выну и за все буду отвечать сама.

– Мне бы не хотелось доставлять вам неприятности.

– А вы и не доставите, – серьезно ответила Мата. Она нагнулась над консолью Торби, вытянула ленту с записями, расправила ее и стала считывать данные. Затем, потянув собственную ленту, сравнила обе.

Она серьезно посмотрела на него.

– Великолепный ход, Торби.

В первый раз она назвала его по имени. Но Торби едва обратил на это внимание.

– Правда? Ты так думаешь?

– Это очень хороший ход… Торби. Мы оба поразили цель. Но твои расчеты достигли оптимума между «возможно» и «критическая граница» – в то время, как я слишком торопилась. Видишь?

Торби воспринимал на глаз строчки расчетов с трудом, но он был счастлив слышать такую оценку. Вошел Джерри, взял обе ленты, бросил взгляд на работу Торби, а затем присмотрелся к ней повнимательнее.

– Прежде чем спуститься сюда, я уже кое-что проанализировал, – сказал он.

– Да, сэр? – серьезно сказал Торби.

– М-м-м… похоже, ты избавляешься от своих ошибок.

– Да ты что, братец, – сказала Мата, – это был отличный ход, и ты это знаешь!

– Неужто? – Джерри улыбнулся. – А ты не думаешь, что у нашего звездного мальчика закружится голова?..

Узким проходом они вышли в грузовой коридор второй палубы и вышли наружу.