Но лишь ради пользы мальчика!

Справедливо ли это?

Что ж, есть один честный выход. Взять парня и в его присутствии раскрыть перед Матерью все карты. Рассказать мальчишке все содержание послания Баслима. Объяснить ему, что он должен доставить его с почтовым кораблем в центральные миры, растолковать, что он должен делать в поисках своей семьи. И к тому же сказать, что он, Капитан Крауса, уверен в принадлежности Торби к Людям и что эту возможность нужно и необходимо исследовать в первую очередь. Да и откровенно сказать ему, что Мать хочет связать его женитьбой по рукам и ногам. Мать может выходить из себя и цитировать Законы – но это не входит в обязанности Старшего Офицера; Баслим возложил эту обязанность на НЕГО. Да и, кроме того, это правильно; мальчик сам должен выбирать.

Строгий и подтянутый, но подавляя внутреннюю дрожь, Капитан Крауса двинулся, чтобы предстать перед лицом Матери.

У трапа их ждал Боцман.

– Старший Офицер выражает вам свое уважение и говорит, что хотела бы видеть Капитана Краусу.

– Какое совпадение, – мрачно сказал Крауса. – Идем, Сынок. Мы увидимся с ней вдвоем.

– Да, Отец.

Пройдя по коридору, они оказались у каюты Матери.

Жена Краусы ждала их снаружи.

– Здравствуй, дорогая. Боцман сказал, что Мать посылала за мной.

– Это я посылала.

– Значит, он что-то спутал. Что бы там ни было, говори побыстрее. Я тороплюсь встретиться с Матерью.

– Он ничего не спутал; тебя вызывала Старший Офицер.

– Что?

– Капитан, ваша мать мертва.

Капитан выслушал эти слова с каменным лицом, но самообладание изменило ему: отбросив дверь, он рванулся к постели Матери и, рухнув у изголовья, обнял покоившееся на нем хрупкое истончившееся тело; из груди его исторглись глухие страшные звуки, говорящие о глубине скорби, которая ломает и стальных людей, когда они уже не в силах носить ее в себе.

Торби смотрел на все происходящее с благоговейным ужасом и, вернувшись к себе, погрузился в раздумья. Он пытался понять: почему он так плохо чувствует себя. Ведь он не любил Бабушку.

Тогда почему же он чувствует себя таким потерянным?

Почти так же ему было, когда погиб папа. Но он любил папу – ее нет.

Он видел, что не одинок в своей скорби: весь корабль был погружен в глубокую печаль. Не было ни одного, кто бы мог представить или припомнить «Сису» без нее. ОНА САМА была «Сису». Как вечное пламя, двигавшее корабль, она олицетворяла собой неиссякающую, мощную, главную силу. И внезапно она исчезла. Она погрузилась в дремоту, как обычно, вдоволь поворчав по поводу того, как плохо соблюдается распорядок дня на Вуламуре – обычная нераспорядительность фраки. Но заснула она лишь после того, как убедилась, что всюду царит железная дисциплина – так же, как было и в сотнях других случаев.

Когда невестка пришла будить ее, она не просыпалась.

Блокнотик, лежащий у кровати, был испещрен множеством заметок. «Поговорить с Сыном об этом. Сказать Торе сделать то. Гл. Инж. – проконтролировать температурный режим. Обсудить меню банкета с Афиной». Рода Краус, вырвав листок, спрятала его, потому что ей придется решать все эти дела; затем привела тело в порядок и приказала Боцману вызвать ее мужа.

За обедом Капитана не было. Кресло Бабушки было сдвинуто в сторону, и Старший Офицер заняла это место. В отсутствии Капитана Старший Офицер дала сигнал Главному Инженеру, и когда он предложил помолиться за мертвых, она кивнула в ответ. Ели они в молчании. До Встречи похороны не могли состояться.

Старший Офицер встала.

– Капитан хотел бы сообщить, – тихо сказала она, – что благодарит всех, что хотел, чтобы он был с ними.