|
А Феодора Мопсуетского он называет «учителем всей церкви (πασης εκκλησιας διδασκαλος), который своим овцам доставлял превосходное пастбище» (V, 40 (39)). Что касается самого Нестория, распространителя и поборника идей Диодора и Феодора, то автор о нем ничего не говорит в своей истории. И это, мы думаем, сделано не без намерения: что в самом деле мог сказать Феодорит о Нестории? Он не мог ни хвалить его, ни порицать. Он не мог хвалить его, потому что Несторий осужден церковью; он не мог и порицать его, потому что не хотел помрачать своей прежней дружбы к Несторию. Молчание представлялось самым лучшим исходом из его положения. Хотя он и пережил все фазы развития несторианства, времена III-го вселенского собора, однако же не вносит в свою историю сказания об этой эпохе. Он заблагорассудил не говорить о том времени, в происшествиях которого он лично был замешан. — Глубокою причиною указанного отношения Феодорита к Несторию, Диодору и Феодору Мопсуетскому было то, что историк был ревностным приверженцем Антиохийской школы, во главе которой в его время стояли в особенности Диодор и Феодор. Феодорит хранил сердечную привязанность к главам школы Антиохийской. Нужно заметить, что похвальный отзыв, какой делает о Феодоре Мопсуетском Феодорит, не прошел ему даром. Папа Григорий Великий внес историю Феодорита, в index librorum prohibitorum (такой индекс существовал и в древней церкви), т. е. запретил чтение ее, как вредной книги, христианам. Папа писал: «эту историю апостольский престол запрещает принимать, так как она во многом (?) исполнена лжи, а Феодора Мопсуетского чрезмерно хвалит, считая его, великим учителем церкви».
Значение церковной истории Феодорита в современной науке оценивается неодинаково. Одни ставят ее низко, другие очень возвышают этот труд. К порицателям истории Феодорита относятся ученые Иееп и Гюльденпеннинг. Первый из них говорит: «в ряду греческих церковных историков самый незначительный, — без сомнения, — это Феодорит». «Только самая небольшая часть истории Феодорита (по ее новизне) обращает на себя внимание исследователя, да и эта часть имеет или мало, или никакого интереса для серьезного историка». «От Феодорита, как церковного историка, мало мы можем ожидать хорошего» заключает свои отзывы немецкий ученый. Гюльденпеннинг явно идет по следам Иеепа. Он находит, что в истории Феодорита мало существенного содержания, что автор не имел склонности писать действительную историю и что вообще Феодориту не стоило писать свою историю в пяти книгах. Другие ученые хвалят историю Феодорита, как наприм. Филипп Шафф и Альцог Последний наприм. говорит: «между всеми продолжателями Евсевия Феодорит самый лучший; содержание истории он тщательно исследует, слог его прост и сообразен с предметом». Но и порицатели и панегиристы Феодорита не чужды преувеличений. Хулители истории Феодорита рассматривают ее как материал для гражданской, а не церковной истории, а между тем в этом-то последнем отношении она очень важна. Перечислим же те документы, которые находим у Феодорита, и которых не знали или не приводят Сократ и Созомен. В первой книге встречаем три важных послания — Александра Александрийского, Ария и Евсевия Никомидийского (гл. 4–5 (3–5)); выдержку из сочинения Евстафия Антиохийского (8 (7)); конец послания Константина против Евсевия Никомидийского и Феогноса (20 (19)); послание того же Константина к собору Тирскому (29 (27)). Во второй книге — послание собора Сардикийского (8 (7)); послание собора Константинопольского к Георгию Александрийскому (28 (24)). В четвертой книге — послание императоров Валентиниана, Валента к Азийским епископам (8 (7)); послание Иллирийского собора к ним же (9 (8)); послание Петра Александрийского (22 (19)). В V-ой книге — послание Константинопольского собора к римскому (9); послание Дамаса Римского (10 и 11). |
