Глава седьмая

В мае следующего года Вики родила вторую дочь, которую назвали Кристина (американизированный вариант еще одного немецкого имени), и после радостных трансатлантических телефонных переговоров Сэм прислал мне длинный меморандум из филиала банка Ван Зейла в Лондоне. Он писал, что отложил на некоторое время свои планы относительно Германии и предложил трехнедельную встречу в Бонне в июне для предварительных обсуждений, затем совещание в сентябре в Нью-Йорке и, наконец, открытие филиала в Германии в январе 1957 года.

Я понимал, что он решил атаковать меня в надежде, что я отступлюсь от своего решения. С грустной улыбкой я покачал головой. Мне было совершенно ясно, что Вики Сыта Европой, и, хотя она прямо этого никогда не говорила, я чувствовал, как она тоскует по дому.

Я написал Сэму тщательно продуманное письмо. С сожалением сообщил, что решил не открывать филиала в Германии, так как считаю, что дополнительная ветвь в бизнесе сделает филиал банка Ван Зейла трудно управляемым в той манере, к которой мы привыкли за много лет. С притворным энтузиазмом я хвалил его за достижения в Лондоне. Затем я сообщил, что планирую произвести перестановки в банке на Уиллоу-стрит, Г, и хочу, чтобы он вернулся домой.

Он ответил телеграммой: прибываю Айдлуайлд 14.30 среду обсуждения будущего Сэм.

Назавтра, в среду, я посылал «кадиллак» для встречи Сэма в аэропорту, предварительно убедившись, что это последняя модель года.

Он позвонил от Пьера. «Благодарю за то, что снял для меня пышный номер», — воскликнул он, так тонко намекнув на отсутствие приглашения остановиться на Пятой авеню, что нейтрализовал холодность моего приема.

— Я сейчас немного посплю, а затем, возможно, мы встретимся за обедом.

Я не мог спустить ему этого. Если он будет диктовать расписание наших встреч, наша конфронтация возобновится, что ослабит мою позицию.

— Жду тебя здесь через полчаса, — сказал я и повесил трубку.

Он явился вовремя. По-видимому, решил, что лучше не опаздывать и не идти на риск углубления нашего антагонизма.

Когда он вошел в мой кабинет, я осмотрел его с головы до ног, как боксер на ринге, оценивающий силы своего противника, и обнаружил детали, ускользавшие от меня ранее во время напряженных деловых встреч и суетливых домашних сборищ. Его черные волосы поседели, а морщины на лице стали глубже. Я тоже наверняка постарел, но на внешности светловолосых людей возрастные изменения отражаются менее заметно: мои волосы были тускловатого желтого цвета, но проседь не была видна, и хотя мое лицо тоже было в морщинах, но не было ни мешков под глазами, ни вислых щек. Постоянные физические упражнения, отсутствие привычки к курению помогали мне сохранить неплохую физическую форму, несмотря на некоторые неполадки с дыханием, кроме того, я вовсе перестал пить после того, что узнал об Алисии. Сэм выглядел неважно. Как только мы уселись после обычного спектакля, изображающего сердечную встречу, он закурил, чтобы успокоить нервы.

Конечно, я знал приблизительно, как пойдет наш разговор: схема его была давно отработана. Сэм искусно подведет к тому, чтобы в очередной раз начать излагать мне убедительные доводы в пользу дальнейшего расширения деловых связей в Европе. Он мог бы попытаться воздействовать на меня методами, более грубыми, чем убеждение.