-  А ты знаешь, какая ты красавица!? - вдруг воскликнул он. - Я, как только тебя увидел, сразу тобой восхитился! Ты самая лучшая девушка на всю деревню!

    Мне такие слова слышать было приятно, но я строго на него посмотрела, не зная, правду он говорит или просто надо мной насмехается. Тогда он ударил себя в грудь кулаком и поклялся, что краше меня нет на всем белом свете.

    -  Ты, - сказал он, - Алевтинка, меня не бойся, я тебе ничего плохого не сделаю, мне просто приятно тобой любоваться одними своими очами!

    Он смотрел на меня такими влюбленным взглядом, что я испугалась, что он на меня набросится, и сказала, что я замужем, но еще девушка.

    Он начал уговаривать, чтобы я ничего не боялась, клялся, что и пальцем до меня не дотронется.

    -  Я тебе, барин, не ровня, - ответила я, - если я тут с тобой останусь, что обо мне люди подумают!

    -  Люди все рано плохо подумают, как ни поступи, - грустно сказал он. - Я перед тобой не виноват, я никого не просил, чтобы тебя ко мне прислали.

    Я удивилась и обиделась. По его словам поучалось, что я навязалась к нему своей волей! Но он тут же все объяснил:

    -  Это, наверное, ваш Антон Иванович, или Маруся заметили, как ты мне понравилась, вот и попросили тебя ко мне прийти. Врать не буду, я тебя полюбил с первого взгляда, но против твоей воли не пойду. Как ты сама решишь, так тому и быть!

    -  Ну, да, - сказала я, и успокоилась, - а если подумают, что мы тут с тобой…

    Он сразу замотал головой и руками.

    -  Люди, - сказал он, - могут много чего думать, один господь Бог правду знает! Мы с тобой невинные. Конечно, если хочешь, уходи, брось меня здесь одного… Я никого тут не знаю, и мне будет так одиноко…

    Мне так стало его жалко, что на глаза слезы навернулись, но я все равно сразу не согласилась. Сказала, что если и останусь, то спать буду одна на лавке. Алексей Григорьевич обиделся, что я ему не доверяю, и сам захотел лечь на жесткую лавку. Пришлось мне согласиться лечь вместе на одну кровать.

    -  Ладно, кровать широкая, только помни, что мне обещал! - сказала я. - А теперь отвернись, я рубашку сниму.

    Он конечно сначала не захотел отворачиваться, и принялся меня уговаривать, что в сумерках плохо видит. Но я ему смотреть на себя не разрешила, и он покорился и встал ко мне спиной. Я быстренько разделась, легла и спряталась с головой под перину. Потом он тоже лег и притронулся ко мне боком. Сделал он это не нарочно, просто у нас с ним на двоих была только одна подушка, так что волей неволей, лежать пришлось рядом.

    Я первый раз в жизни спала так, чтобы чувствовалось рядом чужое голое тело, испугалась и немножко отодвинулась. Правда потом выглянула из-под одеяла, посмотреть, обиделся он на меня или нет. И вдруг мы с ним оказались своими лицами очень близко друг от друга. Я увидела его глаза, они были виноватые и испуганные. Честно скажу, мне показалось, что он меня сейчас поцелует, но он этого не сделал, повернулся на спину и начал смотреть на потолок. Почему, он меня не поцеловал, я не поняла, решила, что он на меня обиделся, и немного к нему придвинулась.

    Тогда он повернулся на бок и лег лицом ко мне. Я чтобы лучше его видеть, тоже к нему повернулась, и вдруг он меня обнял и крепко прижал к себе. Я почувствовала, какой он внизу весь твердый и горячий и хотела отодвинуться, но не успела. Тогда он, вдруг, спросил:

    -  Можно я тебя поцелую?

    Ответить я не смогла, у меня почему-то перехватило горло.