— Он прав, Виктор, — усталым голосом сказал Эванс, — и мне лично уже давно плевать на всё и на всех. Единственное, чего я хочу, — это поскорее закончить то, зачем мы прибыли в этот мир. Даже если потом я отправлюсь в настоящий ад.

Ответить мне было нечем. Все мы убийцы, ими были, ими и помрём. Вспоминать сейчас о ценности человеческой жизни, мягко говоря, поздно.

— Давайте сообразим, куда идти дальше, — предложил я, дабы свернуть эту ненужную дискуссию.

— Здесь дороги нет, — начал прикидывать Эванс, — пройти не получится. Если вернуться немного назад, то пролезем через завал, это долго, но другого выхода у нас всё равно нет.

— Интересно, — заметил я, — остров разрывает на части, а главный храм стоит абсолютно целый.

— Ещё не пришло время, — спокойно ответил Фёдор, — когда вставим орнамент на место, он тоже разлетится на куски.

Дорога легче не стала, снова приходилось перелезать через огромные валуны и проходить между огромных провалов, продвигались к цели мучительно медленно. Хорошо будет, если до темноты дойдём. Про дорогу мы забыли, шли там, где можно было идти. Изредка замечали людей, почти все нас игнорировали. Один солдат, форма которого была залита кровью, а взгляд выдавал сумасшедшего, попытался в нас выстрелить, но не успел. Долго снимал с плеча винтовку, а Курт вытащил свой револьвер за мгновение. Перешагивая через труп, мы пошли дальше.

Наконец, нашлась дорога. Какая-то узкая второстепенная колея, направление которой было подходящим, её почти не тронуло разрушением. Надо полагать, по ней в храм доставляли припасы. Идти по ровной поверхности было не в пример легче, мы немного приободрились, даже Эрнесто, который, казалось, вот-вот умрёт, слегка порозовел и даже пытался улыбаться.

Со временем, однако, дорога стала забирать далеко влево, сильно отклоняясь от нужного нам курса. Ещё через полчаса мы забрели в небольшой горный посёлок. Приземистые деревянные дома выдержали подземные толчки, люди также остались живы. Более того, количество находившихся здесь людей намного превышало возможное население. Беженцы. Кроме беженцев в людской массе попадались и солдаты, большинство из них было абсолютно деморализовано и никакой опасности не представляло, хотя оружие они сохранили.

Стараясь не привлекать к себе внимание местных, мы прибавили шагу, они ведь знают, что во всех их бедах, разрушениях и смертях виноваты некие пришельцы, покусившиеся на их святыни. Пусть даже в лицо они нас не знают, но понять, что мы нездешние, немудрено. Самое время начинать охоту на ведьм.

Они и начали. То тут, то там поползли разговоры, кто-то что-то шептал другому на ухо, украдкой показывая на нас. Слов мы не слышали, но всё было понятно и без них. Вот они, пострадавшие, потерявшие кров, лишившиеся родных и друзей. Вот мы, виновные во всех бедах. Не нужно быть большого ума, чтобы сообразить, что можно легко отомстить за уже случившееся и избежать новых несчастий. Всего-то догнать небольшую группу святотатцев и быстренько расправиться с ними. В толпе началось движение. Люди стали потихоньку собираться в группы.

До спасительного поворота оставалось совсем немного. Сейчас мы повернём, и они потеряют нас из виду. Когда перед глазами нет такого сильного раздражителя, гораздо труднее решиться на радикальные действия. Но повернуть мы не успели. Толпу прорвало раньше. Кто-то начал выламывать палку из забора, кто-то призывал к себе других, немногочисленные солдаты вдруг вспомнили, что у них есть оружие.