Не выпуская руку дочери из своих рук, Трейнор повернулся к полицейским:

— Вам, пожалуй, лучше уйти. Дайте ей прийти в себя.

В его взгляде ясно читалось, что возражений он не примет. Но Ребус всё же сказал:

— Нам нужен адрес Джессики здесь, в Эдинбурге.

— Зачем? — раздался голос с кровати. Джессика сжала свободную руку в кулак. Её глаза всё ещё были закрыты, а на лице появилось мучительное выражение.

— Нужен, и точка.

Трейнор показал рукой на коридор.

— Джессика, — сказал он, — попытайся расслабиться. А я провожу полицейских.

— Я понимаю, зачем они здесь.

— Они уходят.

Он ласково сжал её запястье, жестом показал Ребусу, чтобы тот вышел первым.

В коридоре, закрыв за собой дверь палаты, он дал им адрес. Кларк забила его в свой телефон.

— Да, кстати… — Трейнор протянул руку ладонью кверху. Кларк извлекла из кармана мобильный телефон его дочери и отдала ему.

— Джессика живёт в квартире одна? — спросил Ребус.

— С подружкой-студенткой. Её зовут Элис или Элисон — видел её всего раз.

— Она знает о том, что случилось с Джессикой?

— Я думаю, если бы знала, то была бы здесь.

У Ребуса был ещё один вопрос:

— Джессика встречается с кем-нибудь?

— Есть ли у неё бойфренд? Был какой-то Форбс. В последнее время она его не упоминала.

— Форбс — это имя или фамилия?

— Понятия не имею. — Его взгляд был устремлён на кровать за стеклом. — Я должен вернуться к ней.

— Если она скажет что-нибудь…

Трейнор кивнул Ребусу и вернулся в палату. Они увидели, как он снова сел на стул.

— Ты считаешь, что в машине она была не одна, — сказала Кларк.

— Я думаю, что и за рулём сидела не она, — ответил Ребус.

2

Старший инспектор Джеймс Пейдж слушал их доклад в своём крохотном кабинете, который раньше использовался как общая кладовка всего уголовного отдела. Полицейское отделение на Гейфилд-сквер являлось частью городского дивизиона «Б», но этот статус должны были вот-вот отменить, и Пейдж опасался, что и само отделение будет закрыто, расформировано, реорганизовано. Маленькая площадь снаружи представляла собой, в сущности, пятачок зелёной травы, на который нечасто заглядывала газонокосилка. Машины носились туда-сюда по Лит-уок, и от их движения дребезжали стёкла. Впрочем, Пейджа это не заботило — в его кабинете не было окон.

— И каким же образом сапожок оказался на этом месте? — спросил он.

Ребус и Кларк стояли, потому что в кабинете было место только для одного стула — того, на котором сидел их начальник.

— Тот, кто сидел за рулём, сбежал с места происшествия, — пояснил Ребус. — Отсюда вытекают две версии. Согласно одной, девушка на какое-то время пришла в себя и перелезла на водительское сиденье.

— Зачем?

— Чтобы выгородить того, кто сидел за рулём. Чтобы мы решили, будто машину вела она.

Пейдж задумался.

— Так, а вторая версия?

— Водитель либо не терял сознания, либо пришёл в себя раньше её. Он, или она, запаниковал — уж не знаю, по какой причине, — и дал дёру. Но перед этим отстегнул её и перетащил на водительское сиденье.

— Забыв пристегнуть её ремнём безопасности, — добавила Кларк.

— И вы всё это выводите из того факта, что коричневый замшевый сапожок оказался не в той нише для ног? — Пейдж перевёл взгляд с Кларк на Ребуса.