-  Извольте, отвечу, - отпарировал Самойлов и успокаивающе повел ладонью в мою сторону. - Мне импонирует, что Виктор Андреев высокого роста и не придется в продолжение долгих лет смотреть на него сверху вниз.

    Мальчишеский бас не унимался:

    -  Это не ответ!.. Все хотят лететь!

    -  Да, да! Мы тоже высокого роста.

    -  Увы, - академик развел руками. - Приятно видеть ваш энтузиазм, но вместе с тем и прискорбно. Всех желающих не возьмешь! Мой спутник имеет еще одно неоспоримое преимущество: он молод… (Возглас с галерки: «Я тоже молод!») Это заметно, - немедленно отозвался Самойлов под общий смех. - Он молод, но, несмотря на это, налетал уже триллион километров.

    Наконец слово предоставили мне. Я не стал подниматься на кафедру, чтобы не усугубить впечатления, произведенного речью академика, а встал у стола в позе, которая казалась мне наиболее естественной. И вдруг я непроизвольно поднял руку, повторяя жест академика:

    -  Мы счастливы…

    Галерка разразилась ироническими аплодисментами.

    Поправляться уже было поздно, и я с мужеством отчаяния продолжал:

    -  Да, да… Я горжусь оказанным мне доверием. Вы увидите, я оправдаю его.

    -  Мы не увидим, - заметил чей-то голос. - Когда вы вернетесь, нас уже давно не будет в живых.

    -  Виктор имел в виду человечество в целом, - вмешался профессор.

    Я готов был провалиться сквозь землю! Утешало лишь то, что рядом со мной была Лида.

    Несмотря на неудачные упражнения в ораторском искусстве, академика и меня вынесли на Площадь Астронавтов, как древних триумфаторов, передавая с рук на руки. Люди, стоявшие на площади, встретили нас бурей приветствий.

    Меня чуть не раздавили в своих объятиях слушатели Академии Звездоплавания. Я потерял Лиду в толпе, и тщетно осматривался по сторонам.

    Толпа на площади была так густа, что мы с Лидой до тех пор не могли найти друг друга, пока космонавты не начали расходиться. Оказалось, что Лида стояла в трех шагах от меня.

    Вскоре отыскался и академик. Он внимательно посмотрел на нас с Лидой и вдруг нахмурился - я, кажется, угадал почему.

    -  Это… Лида, - начал я и запнулся, не решаясь продолжать.

    Петр Михайлович долго жал ей руку. Вероятно, он понял все. Поговорив с нами несколько минут, Самойлов заторопился, ссылаясь на неотложные дела в Совете.

    На другой день академик вызвал меня по видеофону из Сектора Межзвездных Проблем. Лицо его было мрачно.

    -  Вы давно вместе? - сразу ошарашил он меня.

    -  Давно, - промямлил я. - Вы имеете в виду Лиду?

    -  Конечно, не центр Галактики! - ни с того ни с сего вспылил Петр Михайлович. - Почему ты раньше не сказал мне о ней?

    Я опустил голову. Что я мог ответить ему?

    Молчание продолжалось целую вечность. Петр Михайлович о чем-то размышлял, изредка взглядывая на меня и сердито шевеля бровями.

    -  Если бы было возможно взять ее в путешествие, - задумчиво произнес академик.

    -  А почему невозможно? - наконец решился я подать голос. - Вот уже свыше полувека женщины участвуют в космических полетах.