Топ устало воззрилась на него.

— Леш, может, хватит, а? Ты прекрасно знаешь, кто это сделал.

— Ты думаешь, что Ярославна с Борей?

— А кто еще?

— Я вчера был у Алика, и он сказал, что с двенадцати до полвторого сидел вместе с обоими Грушковыми у них в домике.

Топ уронила свой рюкзак на пол.

— Ты ходил к Алику?! — произнесла она медленно. — Какого черта, Кобец?! Почему ты мне ничего не сказал?!

Леха не понял ее реакции.

— А тебе что, жалко, что ли? Я же для дела хотел с ним поговорить!

— Не смей даже близко к нему подходить! Ты его испортишь! Я его для себя воспитываю, а не для того, чтобы всякие сычи ему жизнь отравляли!

Совершенно расстроенная она опустилась на ближайший стул.

— Ладно… Что он тебе наболтал? — спросила она, несколько успокоившись.

— То, что слышала. Боря не выходил из домика в ту ночь.

Топ обхватила себя за локти.

— Значит, не Боря… — произнесла почти шепотом. Эта весть наконец-то дошла до ее сознания.

— Слушай, Топ, — торопливо начал Леха, — а, может, все-таки имеет смысл поговорить с Яминым?

Уставившись в одну точку, она медленно кивнула. Видно было, что ей трудно смириться с потерей своей прежней версии.

— Да… Поговори с Яминым… — добавила она после некоторой паузы. Только это вряд ли принесет пользу. Я уверена, что это не он…

Леха чмокнул ее в щеку.

— Топище, держи хвост пистолетом! Мы что-нибудь придумаем. Я скоро вернусь.

Честно говоря, Леха понятия не имел, каким образом можно общаться с такой искореженной личностью как Ямин. Чем дольше он его знал, тем больше убеждался, что у того явно не все дома.

Дверь в корректорскую была приоткрыта. Леха заглянул внутрь и в растерянности замер на пороге. В самом дальнем углу, уронив лицо в большие листы с правками, громко рыдал Ямин. Несколько минут Леха в недоумении смотрел на это зрелище и размышлял, а не уйти ли ему отсюда от греха подальше.

— Ямин, ты что? — спросил он наконец, — Все это такая фигня!

— Что «фигня»? — обернулся Ямин, продолжая всхлипывать.

— Ну, то, что Топ твои стихи не взяла.

— Нет, Алексей, это страшно и пошло!

Леха присел рядом. Ямина было совсем жалко.

— Не все так уж плохо…

— Но еще страшнее другое, — подал вдруг голос Ямин, явно не слушая его утешений. — Это ужас перед смертью. Ты ведь ничего не знаешь…

— Что я не знаю? — спросил Леха без всякой надежды на ответ.

Ямин молчал. «Да уж, — подумал Кобец, — для доверительной беседы с этим типом нужно было припереться сюда со слезами на глазах и попросить его почитать стихи».

— Это проклятье, — хрипло проговорил Ямин. — навлек на Измайлова я…

Он снова замолчал, уставившись в одну точку. Леха терпеливо сидел и ждал, когда тот продолжит.

— И теперь он меня мучает. Приходит по ночам и мучает, и мучает, Ямин вцепился себе в плечи и закачался на стуле. — Вызывает меня к себе…

Лехе стало совсем не по себе.

— Слушай, может тебе водички попить?

— Он сам во всем виноват! — резко обернулся Ямин. — Он на меня кричал, сказал, что я падаль, что уволит… А я-то у него просил всего лишь сто баксов! Всего-то! Взаймы!

— А зачем?

Ямин вдруг снова закрылся и почти с ненавистью посмотрел на Леху.