– Они были обнаружены внутри, когда мы сюда проникли. Именно это обстоятельство в первую очередь взбудоражило археологов музея даже больше, чем находка рукописей.

Теперь Тан в полной мере осознал, какая же сложная задача стояла перед директором музея.

– Значит, здесь уже кто-то побывал до вас?

Ученый кивнул:

– Несомненно. Во времена Цинь Ши-хуанди наручных часов не было. Переверните их.

На крышке были выгравированы иероглифы. Поднеся часы ближе к свету, Тан прочел надпись.

СЛУЖИТЬ НАРОДУ

1968

Ему уже приходилось видеть часы с такой надписью. Такие вручались членам высшего руководства компартии по случаю семидесятипятилетия Мао Цзэдуна. Ничего вычурного и дорогостоящего – просто подарок в знак памятного события.

26 декабря 1968 года.

Лишь считаные единицы из этих вождей первого поколения остались в живых. Хотя они занимали особое место в коммунистическом пантеоне, многие пали жертвами чисток Мао. Другие умерли от старости. Однако один человек продолжал активную работу в правительстве.

Председатель Госсовета, время от время демонстрирующий подарок от бывшего вождя.

Тан хотел знать наверняка.

– Текстов Конфуция здесь нет? Вы в этом уверены?

Эксперт покачал головой:

– Они изъяты отсюда, все до одного. Они должны были быть здесь, но их нет.

Похоже, он подвергался ударам со всех фронтов. Цзинь Чжао. Лев Соколов. Линь Йон.

И вот теперь это.

Тан снова посмотрел на зажатые в руке часы.

И понял, кому именно они когда-то принадлежали.

Кассиопея осторожно выглянула в узкий коридор. В двух метрах была полуоткрытая дверь в туалет. Напротив – еще одна дверь, чуть дальше, закрытая. Коридор, судя по всему, заканчивался ярко освещенной прихожей.

Кассиопея шагнула за дверь.

Стены были выкрашены в грязно-розовый цвет, штукатурка на потолке облупилась. Определенно, отдельный дом. Скорее всего, взятый в аренду. Несомненно, расположенный где-нибудь в тихом, безлюдном районе, очень кстати с комнатой без окон под лестницей.

На Кассиопее были те же самые джинсы и рубашка, что и два дня назад. Куртку отобрали у нее в первый же день. Любопытно, но ей оставили бумажник и паспорт. Все пропахло по́том, и она была не прочь принять горячий душ, однако при мысли о том, что по ее лицу снова потечет вода, у нее внутри все перевернулось.

Кассиопея старалась двигаться бесшумно, держа пистолет наготове, положив палец на спусковой крючок.

Дойдя до конца коридора, она направилась было к входной двери, однако где-то рядом послышался приглушенный голос.

Остановившись, Кассиопея прислушалась.

Кто-то говорил. Затем молчание. Снова голос. Как будто разговор по телефону. Вслушавшись, Кассиопея убедилась в том, что голос был один. Она решила, что у этого ублюдка перед ней тоже есть должок. Частично она уже выплеснула свою злость на мужчину, оставшегося лежать в ее камере, так почему бы не довести дело до конца?

Кассиопея определила, откуда доносился голос: еще один короткий коридор заканчивался приоткрытой дверью. Прежде чем двинуться дальше, Кассиопея выглянула в окно. Ничего, кроме деревьев и зеленого луга. Дом находился где-то в сельской местности. Сюда Кассиопею привезли в багажнике легковой машины, с завязанными глазами. По ее прикидкам, дорога заняла где-то часа полтора, что, учитывая расположение Антверпена, могло означать и Бельгию, и Голландию, и даже Францию.

Перед домом стояла темная «Тойота». Интересно, где ключ – в замке зажигания или в кармане одного из похитителей?

Приглушенный голос продолжал разговаривать по телефону.

Что ж, можно воспользоваться уединением, так кстати созданным тюремщиками. Кассиопея хотела узнать, на кого работают эти люди.