- Никогда о таком не слышал,- признался главный сукки, а его товарищ молча кивнул.

- Не помню, откуда это знаю. Кажется, где-то читал,- Платон подивился: как же смела подвести его генетически уплотненная память? Наверное, это от жары. Перегрев. Вот что значит привычка носить шляпу с охладителем. Или с вентилятором.

-- Идем,- сказал сукки Кай-1.- Вы пили воду, значит, должны идти вперед. И белый огонь вам не грозит.

И они пошли дальше. Впереди вдруг появился дворец, точь-в-точь пучок ракет-носителей, заколебались лохматые макушки ройкских пальм, и заросли ползучей акации окутали три остроконечные, больше похожие на обелиски пирамиды. Атлантида ускорил шаги и почти догнал обоих сукки.

- Не торопись,- сказал негуманоид,- это всего лишь мираж.

И дворец, и пирамиды исчезли. Среди черных камней заструилась голубая река, окруженная деревьями. Платону вновь безумно захотелось пить.

- Лучше смотри под ноги,- посоветовал житель пустынь.- Тогда миражи не будут отвлекать.

Атлантида оглянулся. Ноэль тащился следом. Серебряная шапка ослепительно сверкала в лучах Ба-а. И как он выдерживает! Платон обмотал голову обрывком погребального савана, который так удачно прихватил с собой из саркофага, но и в таком головном уборе ему казалось, что кто-то в такт ударам сердца лупит его медным тазом по голове. Бам-бам-бам... Каждый шаг отдавался нестерпимой болью в ушах. Губы склеились, вокруг рта образовалась противная пленка.

Надо весь песок Долины смерти пустить на песочные часы. Когда образуются впадины, заполнить их водой, и не станет пустыни, а вырастет один огромный сад. И в том саду построить много-много храмов с колоннами и сделать там полочки, а на полочки поставить песочные часы из прозрачного небесного стекла, тысячи часов, миллионы часов, и наполнить их горячим песком пустыни. Песок будет течь, но никогда не потребуется переворачивать колбы часов. Ведь песок станет струиться то вниз, то вверх, нужно лишь надеть на тонкие талии стеклянных колб антигравитационные золотые колечки. А в голубом небесном стекле будет угадываться женское, привлекательное, ускользающее, утекающее... Приручить их, окольцевать...

Атлантида вновь оглянулся. Ноэль так серебряной шапки и не снял.

- Брось свой дурацкий шлем! - крикнул Платон.-Ему цена-пять кредитов. . Ноэль поднял голову, посмотрел на него (глаза его были мутны, как пустынные соленые озера), усмехнулся и поплелся дальше. Песок течет то вверх, то вниз... и ты бегаешь между полок, и крутишь колечки, и направляешь время... когда-то очень давно... час в сутках был разной длины... и часы регулировали в зависимости от продолжительности дня... Двенадцать часов света, двенадцать тьмы... Свет - это день, а тьма - это ночь. Все естественно, и тьма отделена от света. И никаких равных отрезков, ведущих к условности. Только день и ночь... С каким трудом люди отказывались от естественного в угоду точности.

А песок течет все быстрее. Не успеть... весь песок высыпался, и обратно ему нет пути! Одни часы сломались, потом другие. Платону надо сообщить людям, сколько осталось времени... А он и сам не знает... Сейчас придет хозяин часов... и скажет...

А кто хозяин часов?

Он не сразу заметил, что оба сукки отчаянно машут руками и орут: "Бегите!" Атлантида растерянно оглянулся. Никого вокруг - только Ноэль бредет следом. Потом догадался поднять голову. С востока медленно наплывала серая тень - поначалу Платон принял ее за тучу. Но почти сразу понял, что ошибся - она больше походила на мелкую сетку, а края ее постоянно меняли очертания. Больше всего плывущая тень напоминала огромную птицу с острым клювом и жадно раскинутыми крыльями. Сукки вновь заорали и помчались вприпрыжку, уже не обращая внимания на притомившихся людей. Из-под задних лап ударили фонтанчики песка. Их резвость очень не понравилась Атлантиде. Он тоже побежал - если его хаотичные рывки и шатание можно было назвать бегом,- но фигуры сукки впереди становились все меньше и меньше.