Вот только Борисыч оказался тем ещё гадом. Ремень-то действительно был подрезан на приводах, но подрезал его он сам. Такие ремни можно было с лёгкостью заменить, причём используя наши отечественные аналоги, которые по качеству были ничем не хуже.

Но меня обеспокоило не только то, что он нарочно испортил оборудование. Было ещё кое-что.

— Так, ясно, — я приказал отключить установку и подключить вторую. — Там тоже, да, как ты говоришь, Борисыч: подшипники да ремни?

— Все верно, — тут же закивал он.

Я не стал особо церемониться. Вызвал гвардейцев, которые слонялись по коридору и осматривали свое будущее «детище». Но вот они не успели уйти, как я закипел от болтовни механика.

— В общем, списано, — пожал плечами механик. — Увы, тут ничего не сделаешь.

— Понятно, — злобно ответил я, а затем указал на него пальцем. — Значит так, Лев Николаевич, этого козла — под арест.

Директор только и успел, что открыть рот, когда механик мигом побледнел и попытался убежать. Двери цеха открылись, и ему навстречу вышли двое гвардейцев, но их он уже встретил, лежа на полу. Я выпустил ему вслед слабую молнию, из-за чего по его ногам ударила самая настоящая судорога. Ему было больно.

— Теперь ты, — я повернулся к такому же бледному директору. — В следующий раз набирай специалистов, механиков там, и ремонтников более тщательно, — я прикрыл станки пленкой. — Этот утырок хотел списать новые станки, чтобы вместе со своими подельниками продать их. За смешные деньги, между прочим.

Толстяк… был сам на себя не похож. Его откровенно трясло. Бледность лица перешла в оттенок мрамора, а голос дрожал, как у подростка перед дракой.

— Я… я не знал!

— Да я в курсе, — кивнул я. — В этот раз вы вроде как не при делах, но учтите, Лев Николаевич, я знаю про вас все. И один только косяк — вы отправитесь вслед за Борисычем. На каторгу. И поверьте, я сделаю вашу жизнь настолько незабываемой, что вы пожалеете, что вообще на свет появились.

На этой доброй ноте я вышел из производственного помещения-цеха, посмотрел, как пакуют механика и вышел на улицу. Дел на сегодня было предостаточно. Я не особо церемонился с арестованным, поэтому мы просто подвезли связанного утырка к полицейскому участку, да и кинули прямо под ноги майору Доигралесу.

Ему, разумеется, я первым делом позвонил. Сообщил, в чем дело, и попросил оформить. А на вопрос: «Где нам его найти?» ответил просто: «Я сейчас сам привезу».

Так сказать, закончив с фабрикой, я отправился в автосервис. По своим очень важным делам. И там…

Мне нужно было кое-что передать одной мадам, чтобы она обеспокоилась о своих денежках. Так сказать, я проявил жест доброй воли.

Моей целью была баронесса Фиткина, и она, между делом, покрывала всеми возможными, завуалированными оскорблениями механиков, которые что-то там накосячили. Стоило мне попасться девушке на глаза, как та побледнела и еле заметно улыбнулась.

— Ой, Господин Раскатный, — запинаясь, проговорила она. — Как неожиданно…

— Я снова пришёл проявить почтение. И, кстати, у вас на одном из предприятий заместитель директора оказался очень коварным человеком. Я переслал вам на телефон переписки, которые он вёл с моим механиком для закупки оборудования и перепродажи, — она приоткрыла ротик и округлила глаза. — Этот человек замешан в сомнительных схемах. Возможно, это его личные «шабашки», но я советую вам избавиться от него. И внимательнее подходить к подбору кадров.

Словно не веря моим словам, Фиткина тут же кинулась проверять свой телефон. Перед этим, в поисках смартфона, вытрясла на небольшой столик часть своей сумочки.