Казалось, прошли часы, прежде чем Уэйд пошевелился.

– Видишь? – спросил он.

Марат и Аргайл вытаращили глаза.

– Красный свет… забавно, – пробормотал маленький человечек.

Вдалеке виднелось слабое багровое свечение, слишком яркое, чтобы быть просто огнем. Уэйд пожал плечами и встал.

– С таким же успехом можно было бы отправиться туда. Это не может быть фосфоресценция или вулканическая активность. Вероятно, кто-то его разжег. И я не вижу, чтобы кто-то входил в это болото только для того, чтобы зажечь маяк.

Они осторожно двинулись к любопытному огоньку. Он оказался дальше, чем казалось, но наконец они добрались до узкого островка, где горел костер. Гротескная фигура внезапно появилась из тумана, метнулась вперед и бросила горсть порошка в пламя, которое снова вспыхнуло ярко-красным.

– Наттия! – прошептал Уэйд.

Это был верховный жрец. Но старик сильно изменился. Белая борода была испачкана и обесцвечена, одежда порвана и испачкана кровью. Наттия увидела приближающуюся троицу, и его лицо расплылось в мрачной улыбке. Приложив палец к губам, он поманил их к себе.

– Ловушка? – спросил Марат уголком рта.

Уэйд покачал головой, но не убрал руку с пистолета, хотя Наттия был безоружен. Старый жрец снова настойчиво поманил его. Его голос был тихим и тревожным.

– Пойдем! Я развел магический огонь, чтобы тайным путем вернуть вас на Палинву. Идем, пока стража не увидела!

Уэйд крепко сжал костлявую руку.

– Куда ты собираешься вести нас, Наттхия? Почему?

– Потому что я узнал, что Табин Наунг тоже предал тебя. Мы можем поговорить позже. Опасно торчать здесь и дальше, хотя воины могут подумать, что колдовство разожгло этот огонь. Пойдем!

Рядом в воде барахталось что-то тяжелое. Уэйд увидел, как у жреца отвисла челюсть и выпучились глаза. Он обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть черную колоннаду, поднимающуюся сквозь туман. Нож Марата метнулся в одну руку, пистолет – в другую.

– Святой дым! – ахнул Рыжий.

По спине Уэйда пробежал ледяной холод. Это был не крокодил и не змея. Это было нечто гораздо более грозное, с чудовищным, раздутым телом, почти погруженным под воду, с толстой, лебединой шеей, вздымающейся над ними, с головой, похожей на сон сумасшедшего художника! Пылающие красные глаза мигали сквозь туман; пещерообразная пасть разинулась, когда огромная голова устремилась вниз. Зловонное, ревущее шипение, исходившее из него, было похоже на свист парохода.

Это был плезиозавр – чудовище, которое должно было вымереть миллион лет назад, но каким-то образом выжило в этом неведомом, зловещем болоте!

Пистолеты разом выпалили. Голова дернулась назад в странном испуганном движении, а затем снова метнулась вниз. Один из красных глаз исчез, разбитый пулей. Но другой злобно смотрел на людей. Могучие челюсти сомкнулись на руке Рыжего Аргайла.

Невольный стон агонии сорвался с губ великана, когда его потащили к воде. Уэйд и Марат действовали мгновенно, прыгнув к отвратительной голове ящера. Дирк злобно выругался, когда его нож по самую рукоять вонзился в оставшийся глаз чудовища, полностью ослепив его. Но Уэйд, зная, что даже пуля, пробившая мозг, не расслабит его сжатые челюсти, ударил туда, где узлы мышц отмечали шарнир челюстей чудовища. Он прижал дуло кольта к чешуйчатой плоти и посылал пулю за пулей, пробивая кость.

Капкан челюстей, разбитый с одной стороны, слегка подался, и Марат, видя, что делает Уэйд, последовал его примеру. Огромная пасть открылась, выпуская Аргайла. Обезображенная дьявольская маска, шипя в агонии, скользнула в туман и исчезла среди яростных брызг.