Дверь открылась с легкостью, и они вышли, прикрыв ее за собой.

     Замочная скважина была хитро спрятана в щели между досками.

     На обратном пути к лабораториям они молчали, беспокойство пропало.

     Вновь оказавшись у печи, Пит взглянул на указатель температуры и пинком привел в действие механизм запора. Контрольный огонек погас, и дверь открылась настежь. Прищурившись, они отступили назад, потом пригнулись и заглянули вовнутрь. Бритва исчезла, а на дне камеры сверкала лужица.

     - Немного осталось, - буркнул Пит. - Большая часть испарилась.

     Так они стояли какое-то время, и на лицах их плясал свет уничтожения.

     Потом, когда возвращались в казарму, Сонни вздохнул, прервав долгое молчание.

     - Я рад, что мы это сделали, Пит. Чертовски рад.

     Без пятнадцати восемь они уже ждали в казарме перед экраном. Все, за исключением Пита, Сонни и приземистого капрала с жесткими как проволока волосами, котором звали Бонза, решили смотреть выступление на большом экране в казино. Прием там действительно был лучше, но зато, как сказал Бонза, "в таком большом помещении трудно сосредоточиться на том, что видишь".

     - Надеюсь, она по-прежнему такая же, - сказал Сонни.

     "Почему она должна оставаться прежней?" - подумал Пит, с тоской включая приемник и глядя, как начинает светиться экран. За прошедшие две недели все больше золотистых пятен мешали приему... Почему все должно оставаться таким, как прежде?

     Он поборол внезапное искушение пинком разбить приемник на куски. И это геройство, и Стар Антим принадлежали тому, что уже умерло. Вся страна умерла, а ведь некогда она была богатой, цветущей, сильной, расширялась и изменялась, будучи в принципе здоровой и только местами тронутой проказой нищеты и несправедливости, но оставаясь достаточно сильной, чтобы справиться с любой болезнью. Интересно, как бы это понравилось убийцам?

     Теперь им нечему завидовать, некуда идти и не с кем сражаться. Это стало правдой для каждого живого существа на Земле.

     - Ты заблуждаешься, что она осталась прежней, - пробормотал он.

     - Я имел в виду выступление, - мягко сказал Сонни. - Мне хотелось бы сидеть здесь, и чтобы было как... как...

     Ах вот в чем дело, туманно подумал Пит. Чтобы было куда пойти, хотя бы на несколько минут...

     - Я знаю, - сказал он наконец, и из голоса его исчезла жесткость.

     Когда включили передатчик, звуковые помехи прекратились. Свет вихрем закружился по экрану и образовал алмазный узор. Пит настроил резкость, цвет и контрастность.

     - Погаси свет, Бонза. Я хочу видеть только Стар Антим, - сказал он.

     Сначала было как обычно. Стар Антим никогда не пользовалась фанфарами, проникновением образов, разнообразием цветов и шумов, которые применяли ее современники. Черный экран, а потом - щелк! - и блеск золота.

     Он был везде, резкий и чертовски интенсивный. Это не изменилось.

     Изменились, пожалуй, глаза, которые на это смотрели. После появления на экране она всегда несколько секунд стояла неподвижно, была как на портрете, со своей белой шеей и спокойным лицом. Глаза у нее были открытыми и сонными, лицо живым, но неподвижным.

     Потом в ее глазах, которые казались зелеными, а были голубыми с золотыми крапинками, стало возникать сознание, и вот она проснулась.