— Это будет хорошей проверкой для родной крови, отец, — доброжелательно, без тени негатива сказал я. — Надеюсь, что он справится и с этой несложной задачей, и в дальнейшем станет ещё одной опорой нашего рода на пути долгом, сложном и замысловатом. Пусть не стесняется обращаться за советом, я с радостью ему помогу, открою некоторые особенные тайны, которых без посторонней помощи увидеть можно, но очень уж сложно. Но к другим тоже нужно послать понимающих людей.

— С Пикколомини поговорит их родственник-кардинал. Этого достаточно. Фарнезе… они не осмелятся и думать о предательстве наших интересов, — понтифик посмотрел на мою открытую улыбку-ухмылку, на с трудом сдерживающуюся Бьянку, пока не научившуюся держать лицо, и отмахнулся. — Сами понимаете, почему. Каэтани будет обещано, что Колонна своё получат. Не сейчас, но как только. С их представителем я поговорю сам, как и с Бонкомпаньи, нейтралитет которых тоже хочется сохранить.

Хорошо. Нет, совсем хорошо. После таких разговоров можно будет начать следующий раунд — явно и толсто намекнуть союзникам на то, что в свете осложняющихся событий неплохо бы проверить собственных солдат с целью возможного их включения в армию Святого Престола, буде возникнет необходимость. О, она возникнет, просто им до поры знать не стоит. И последнее на сегодня.

— Отец, пора гнать метлой и пинками всех, кто занимает должности в Риме и не только, но при этом нам враждебен. Мы по сути кормим врагов из собственных рук. А это допустимо лишь если подаёшь им чашу с ядом.

— Рано… пока.

— Я понимаю. Потому и нужно составить список тех, кто займёт освободившиеся места. Скоро займёт, о чём можно намекнуть тем же Пикколомини, Фарнезе и прочим. Пусть знают, ради чего нас поддерживают, что они получат за свою верность в нужное нам время.

— Каждому своя награда. Я услышал тебя. Чезаре. И приму меры, чтобы они поняли выгоду верности и опасность предательства. Пагубность желания стать нашим врагом. Потому… вымети делла Ровере из Сенигаллии. Хочешь договаривайся, хочешь — сравняй с землёй все укрепления и повесь защитников на деревьях. Я разрешаю любые меры.

— Сделаю. Мигеля и Бьянку беру с собой. Тут останется Раталли, он справится с оставшейся частью войска и возможными вспышками недовольства. Если что, под боком, в Остии, Эспиноза с сильным гарнизоном, половину он легко может бросить сюда.

— Ты всегда хочешь предусмотреть самое худшее. И в кого эта… подозрительность?

Отвечать на вопрос я не стал, лишь слегка улыбнулся. Дескать, посмотрись в зеркало. Хотя на самом деле всего лишь многолетний опыт, благодаря которому удавалось ускользать из многочисленных ловушек. Расставленных как на меня, так и на близких людей. Эх, а ведь почти из всех ускользнул. Последняя, она тоже оказалась дырявой. Виноват был лишь слепой случай и случайно вылетевший куда не надо грузовик.

Когда я оказался в своих комнатах, откровенно вымотанный как отходняком после покушения, так и последующей беседой с «отцом», было лишь одно желание — плюхнуться сначала в ванную, а потом на кровать, после чего просто лежать и смотреть в потолок. Чрезмерные нагрузки, они для здоровья не полезны, в том числе и психологического.

Ванну я принять успел, да. А вот просто отдохнуть — фигушки. Причина была активная, шумная и требовала объяснений. Лукреция… во всей красе и подростковой настойчивости. Оказалось, прознала о нашем возвращении, появлении у отца и «игнорировании» её мелкого величества.