– Знаю, – сказала я. – Боюсь, я подслушивала, но очень уж хотелось услышать, что скажет мистер Мэннинг. И хотелось знать, что произошло с тех пор, как мы с ним расстались около часа назад.

– Боже праведный, – промолвил Макс. – Так мы были правы, Маркос...

– Час назад, мисс Уоринг? Час назад он находился в море на борту своей яхты.

– О да. Я была с ним. Мне пришлось выпрыгнуть за борт чуть восточнее Коулоуры, за островом.

– А-а-а, – выдохнул Спиро, щеки его раскраснелись от возбуждения и удовлетворения.

Раздался новый шквал восклицаний. Петрос шагнул ближе к двери с пистолетом в руке. Годфри не вымолвил ни слова, даже не шелохнулся. Он тяжело опирался на стол, точно ища опоры. Он был смертельно бледен, и залитая кровью щека казалась еще темнее теперь, когда от второй отхлынула кровь.

– Следует ли нам понять?.. – начал Пападопулос.

– Поглядите на его лицо, – перебил Макс. – Он пытался убить тебя?

Я кивнула.

– Макс! – предостерегающе воскликнул инспектор. – Петрос? Ага... А теперь, мисс Уоринг, вашу историю, пожалуйста, и побыстрее.

– Да, конечно, но сначала мне надо кое-что сообщить вам – кое-что очень важное.

– Что именно? – требовательно спросил Пападопулос.

Я уже открыла было рот, но все, что я собиралась сказать, вдруг потонуло в резком, настойчивом телефонном звонке. Пронзительный звук расколол напряженную тишину комнаты. Помню, что сама я так и подпрыгнула, и, надо думать, всеобщее внимание на долю секунды переключилось на аппарат. Констебль с пистолетом в руке машинально сделал шаг к телефону, словно собираясь снять трубку.

Этой доли секунды оказалось достаточно. Вряд ли я даже успела увидеть, как Годфри перешел к действию, но в одно молниеносное мгновение рука, опиравшаяся на край стола, метнулась на дюйм ниже, рывком выдвинула ящик, рванула из него пистолет и выстрелила – и все одним движением, быстрым и плавным, как удар кошачьей лапы. Эхом ответил пистолет Петроса – но на миг позже, чем надо было. Его пуля вонзилась в стену за письменным столом, а потом дымящийся пистолет вылетел из руки полицейского, заскользил по полу и скрылся под письменным столом. Петрос издал какой-то невнятный вскрик, схватился за правое плечо и качнулся назад, перегородив дорогу рванувшемуся вперед Максу.

Одновременно с треском выстрела Годфри прыгнул к открытой двери на террасу, где в двух шагах от него стояла я. Мертвая хватка сжала мне руку, заламывая ее за спину. Притянув меня к себе, Годфри использовал меня как щит. И как заложницу. В бок мне уперлось дуло пистолета.

– Не подходи!

Макс, уже на полпути к Мэннингу, резко остановился. Пападопулос замер, приподнявшись с кресла и держась руками за подлокотники. Констебль опирался на стену, куда его отшвырнул бросок Макса, между пальцами его сочилась кровь. Близнецы даже не шелохнулись, но я услышала, как Миранда издала слабый всхлипывающий стон.

Колени у меня подкосились, я покачнулась, и тотчас же дуло пистолета жестоко ударило мне под ребра.

– Держись на ногах, сучка, – прошипел Годфри, – не то пристрелю на месте. А вы все слушайте. Я ухожу, и девчонка со мной. Если меня будут преследовать, не надо вам объяснять, что с ней случится. Вы наглядно продемонстрировали, как мало мне остается терять... О нет, я не увезу ее с собой. Она чертовски неприятная спутница в плавании. Можете спуститься за ней, как только увидите, что я уплыл, – не раньше. Поняли? Ну давай, пошевеливайся!

Приказ сопровождался очередным тычком пистолета. Я вскрикнула от боли, и Макс невольно рванулся вперед.

– Не подходи! – рявкнул Годфри, медленно таща меня за собой к стеклянной двери.