— Вообще-то, статья пятнадцать, параграф три, но почти попали. — Тракслер отложил планшетник. — Каковы последствия для студента Академии Нимбуса, если он предупредит этих двух серпов о грозящей им опасности?
Грейсон ответил не сразу. Одной мысли о последствиях было достаточно, чтобы кровь застыла в жилах.
— Исключение из Академии.
— Исключение без права восстановления, — уточнил Тракслер. — Студенту никогда больше не будет дозволено учиться ни в прежней академии, ни в какой-либо другой. Никогда.
Грейсон уставился на маленькие чайные печеньица. Как хорошо, что он не попробовал ни одного, иначе сейчас его стошнило бы прямо Тракслеру в морду. С другой стороны, может, Грейсон почувствовал бы себя лучше, если бы его стошнило. Он вообразил себе кислую физиономию агента, с которой стекает блевотина и еле удержался от улыбки.
— Значит, мы выяснили, что вы ни при каких обстоятельствах не должны предупреждать серпов Анастасию и Кюри об угрозе?
Грейсон принужденно пожал плечами.
— Да как бы я их предупредил? Я даже не знаю, где они живут.
— Они живут в одном знаменитом месте, называемом «Домом над водопадом» — адрес очень легко узнать, — сказал агент Тракслер, а затем повторил, как будто Грейсон не слышал этого раньше: — Если вы предупредите их об опасности, вам придется столкнуться с последствиями, о которых мы говорили.
Произнеся это, агент Тракслер вышел за дверь, даже не попрощавшись.
Когда Грейсон вернулся в общежитие академии, уже стемнело. Сосед по комнате, почти такой же энтузиаст, как и давешняя практикантка, не переставая молол языком. Грейсона так и подмывало стукнуть его.
— Мой учитель этики только что задал нам анализ судопроизводства в Смертную Эпоху. Я получил дело «Браун против Совета по образованию», а я даже не знаю, что это за дело такое. А преподаватель цифровой теории хочет, чтобы я написал эссе про Билла Гейтса — не про серпа, а про реального мужика. А уж о философии так вообще молчу…
Грейсон решил — пусть трещит, и перестал слушать. Он еще раз прокрутил в голове все случившееся в офисе ИИ, будто ожидая — а вдруг что-то изменится? Он понял, что от него требуется. Грозовое Облако не может нарушить закон. Зато он, Грейсон, может. Конечно, в этом случае, как подчеркнул агент Тракслер, его ждут суровые последствия. Юноша проклял свою совестливость — потому что не такой он человек, чтобы не предупредить серпов Анастасию и Кюри, несмотря на последствия.
— А тебе сегодня что-нибудь задали? — спросил болтливый сосед.
— Нет, — сухо ответил Грейсон. — Мне как раз наоборот сказали кое-чего не делать.
— Везунчик!
Почему-то Грейсон вовсе не чувствовал себя везунчиком.
• • • • • • • • • • • • • • •
Я полагаюсь на бюрократов Интерфейса как носителей публичной власти в моих отношениях с человечеством. Агенты Нимбуса, как их называют, обеспечивают легкую для человеческого понимания физическую форму моего управления.
Мне необязательно делать это. Если бы я хотело, то справилось бы само. В моей власти создать для себя тело-биоробота или даже целую команду таких тел и вложить в них свое сознание. Тем не менее я давно пришло к выводу, что это не очень хорошая идея. Одно то, что в воображении людей я предстаю в виде грозовой тучи, уже вселяет тревогу. Если бы им пришлось иметь дело с неким моим физическим воплощением, это исказило бы их восприятие меня. Да и мне это могло бы слишком понравиться. Чтобы мои отношения с человечеством оставались чистыми, я должно оставаться чистым. |