Это сделать, конечно, не просто,

Но в судьбе моей все решено.

Революция верит геройству,

Для геройства нам сердце дано!

(Из песни к фильму)

Старый паровозик преодолевает подъем. Он тащит пять теплушек. Из открытых дверей доносятся голоса. Пьяные солдаты горланят под гармошку:

На обочине мелькают телеграфные столбы с повешенными людьми.

Из окна паровозной будки выглядывает колчаковский офицер. Глаза недоверчиво прощупывают плывущий мимо лес в предутренней дымке, кусты, канавы, придорожные избенки и сторожки.

На песчаной бровке стоит пожилой обходчик с желтым флажком. Когда короткий состав прошел мимо, он сердито плюнул, спрятал флаг и прошептал:

— Чтоб вам ни дна ни покрышки! Проклятые!

На повороте из кустов вышел мальчишка, прислушался к приближающемуся перестуку колес и положил на рельсу металлический костыль. Слева и справа от колеи воткнул два небольших флажка. Ветерок развернул белую материю. На батистовых флажках чернильным карандашом написано: «Армия «Трясогузки».

Слышен свисток паровоза. Мальчишка сбежал с насыпи и, пришлепывая оторванной подметкой, бросился в заросли.

Приближается паровоз. Он подпрыгивает, наехав на костыль, кренится набок. Колеса соскакивают с рельсов, и паровоз, окутавшись паром, летит под откос, увлекая за собой все пять вагонов.

Услышав грохот, обходчик бежит по шпалам к повороту, за которым произошло крушение.

— Неужто и на карателей кара нашлась? — с надеждой шепчет он.

Из мясорубки ползет фарш. Кухонный мужик медленно крутит ручку. Повар из глубины кухни несет поднос с кастрюлями и сковородками. Проходя мимо мужика, бросает на ходу:

— Крути веселей!.. Закончишь — приготовь котлы. Лудить понесем!

Выйдя из кухни, повар пересек двор. Часовой, дежуривший у черного входа в особняк, открыл дверь и втянул в себя запах, распространявшийся от подноса с завтраком для полковника.

Но у полковника в то утро аппетита не было. Сидя в кресле в уютном кабинете, он брезгливо вертел в руках знакомый флажок. На одной стороне написано чернильным карандашом «Красный», а на другой — «Армия «Трясогузки», причем слово «трясогузка» взято в кавычки.

Полковник поднимает злые глаза на адъютанта, цедит сквозь зубы, презрительно растягивая слова:

— Что это за армия такая — тря-со-гуз-ки?.. Кличка партизана?

Адъютант прищелкнул каблуками.

— Не могу знать!.. Наша контрразведка молчит… Но разрешите, господин полковник, обратить ваше внимание на почерк… Детский!

— Ваша догадка лишена оснований! — возразил полковник. — Грамотность этих скотов до старости остается на детском уровне!.. Сколько пострадало вагонов?

— Пять… и паровоз.

Полковник резко встал, повторил с иронией:

— Пять вагонов и паровоз!.. Вполне наивный детский почерк!

В кабинет входят денщик и повар с подносом. Они начинают накрывать стол для завтрака.

— Попросите ко мне есаула! — говорит полковник адъютанту и снова рассматривает флажок, прикасаясь к нему лишь кончиками холеных пальцев.

Такой же флажок, но в других руках — мозолистых, рабочих. Его рассматривает бородатый мужчина. Рядом стоит обходчик, рассказывает:

— Лязгнуло, грохнуло и стихло, будто провалился состав! Подбегаю — паровоз и пяток вагонов — под откосом!

Бородатый мужчина помахал флажком.

— Ну, а это тут при чем?

— А при том, Кондрат Васильевич! Два их было… Один колчаковцы взяли, а другой я подобрал… Отбросило его в сторону — никто и не заметил… И взяло меня сомнение: ежели наши работали — почему меня не предупредили? Флажки, опять же, зачем?

— Наши, наши! — сердито произнес Кондрат Васильевич.