Я не стану делить ее ни с чем. Ни с ее прошлой жизнью, ни с каким-то другим мужиком, который мелькает перед глазами, выводя меня из себя. Я слишком долго ее ждал, твою мать.

— Как у тебя дела? — интересуется Рита.

Фоном для ее голоса служит абсолютная тишина, которая характерна для замкнутого уединенного помещения. Возможно, это ее офис в бизнес-центре или ее квартира. В любом случае, интонации ее голоса обещают, что после этого разговора мои дела станут на пару процентов хреновее.

— У меня полный порядок. Как ты? — все же даю ответ на ее вопрос.

— Отлично. Знаешь, я тут подумала и решила, что выйду за тебя, — сообщает любезно.

— Почту за честь… — отвечаю хрипло.

Сжав пальцы в кулак, подношу его к губам, испытывая дикий приток адреналина и удовлетворения жизнью.

— Восьмого октября, — объявляет. — Если у тебя нет возражений, я подам электронное заявление от своего имени.

— У меня нет возражений, — стараюсь звучать убедительно.

На самом деле у меня есть возражения, блять.

Восьмое октября — это чуть меньше, чем через месяц. Почти четыре недели, твою мать.

— Я все организую сама, — продолжает. — Тебе нужно только купить кольца и приехать вовремя. Справишься?

— Вполне.

— Вот и отлично. Я кладу трубку и желаю тебе очень хорошего дня, Стрельцов. И вот еще что, звонить тебе я больше не буду. Всю информацию пришлю сообщением. Так что, до встречи, да?

Насмешливое превосходство, с которым она это произносит, явный признак того, что меня слегка поимели.

Тем не менее, я взрослый мальчик, и в состоянии выдержать четыре сраных недели без нее. На это заявление мои яйца отвечают тянущим протестом, и башка взрывается аналогичным сопротивлением.

— Без проблем, — почесываю языком зубы.

— Ну, пока?

— Угу, — кривлю губы. — Пока.

На этом она кладет трубку, оставляя меня одного в самом прямом смысле слова.

* * *

— Привет, — бросив на спинку стула пальто, Романов усаживается напротив.

— Угу, — кладу ложку и протягиваю ему руку.

Смотрю на часы, на что он замечает:

— Там пробка на светофоре.

— Я через пятнадцать минут уезжаю, — предупреждаю, возвращаясь к еде.

— Пожалуйста, — официант выкладывает перед ним меню.

— Спасибо, — Саня не торопится в него заглядывать.

Быстро глотаю борщ, потому что голодный дико.

Не знаю, удачливый ли я по жизни, в основном я тупо упрямый, и сейчас у меня есть установка, которая велит ковать железо, пока горячо. Бизнес прет семимильными шагами, и остановлюсь я не раньше, чем к Новому году. Тогда можно будет взять паузу и расслабиться, а пока перехожу к горячему, набрасываясь на стейк.

Рестораны Калинкина можно советовать друзьям. Правда, самого ресторатора я уже месяц не видел. Мы не расставались врагами. На самом деле, я бы мог назвать его другом. Свои рестораны ко мне на контракты он перевел без обсуждения условий, хотя они у него очень персональные.

Выложив на стул руку, Романов барабанит по нему пальцами и с ненавязчивым интересом спрашивает:

— Как дела?

— Как в сказке, — отзываюсь, подчищая свою тарелку.

— Я так и понял. Что жизнь у тебя фонтаном бьет.

Поднимаю глаза, встречая ироничный взгляд своего зятя.

— Ага. Прям нефтяным, — опрокидываю в себя стакан сока.

— Вчера курьер принес, — просунув руку во внутренний карман пиджака, достает оттуда белый конверт с какими-то золотыми вензелями.