– Не только это, – признала Джесси. – Взамен отправленных к мятежницам, мы лично выбирали тех Восседающих, кого могли контролировать; это было превосходным решением, но, возможно, слишком очевидным. Женщины из наших собственных Айя стали подозрительны. Я знаю, что сёстры из Коричневой Айя отпускали по этому поводу кое-какие комментарии. Мы не настолько погружены в себя, как думают другие.

Серанха кивнула.

– От всего этого несло заговором, – подтвердила она. – Поэтому сестры стали недоверчивыми. И потом были еще мятежницы, контролировать которых оказалось труднее, чем предполагалось.

Женщины закивали. Они, как и Джесси, считали, что при надлежащем руководстве мятежницы найдут способ вернуться в Башню и попросят прощения. В конце концов, этот раскол должен был закончиться, не повредив ничему, кроме уязвленного самолюбия нескольких человек.

Но они не рассчитали, насколько упрямыми или успешными окажутся мятежницы. Настоящая армия, вдруг появившаяся на берегах Тар Валона посреди снежной бури? И возглавляемая одним из величайших военных умов Эпохи? Во главе с новой Амерлин, начавшей неприятно эффективную осаду? Кто мог ожидать подобного? А некоторые из направленных ими Восседающих стали склоняться на сторону мятежниц, а не Белой Башни!

«Ни в коем случае не следовало разрешать Элайде распускать Голубую Айя, – подумала Джесси. – Если б не это, Голубые, наверное, вернулись бы в Башню. Но после подобного оскорбления они начали защищаться». – Только Свет знал, насколько это было опасно. История была полна рассказами о том, насколько упорными могут быть Голубые в достижении цели, особенно если загнать их в угол.

– Думаю, настало время признать, что нет никакой надежды спасти наш план, – сказала Суана. – Согласны?

– Согласны, #8209; ответила Аделорна.

Одна за другой сёстры кивнули, так же поступила и Джесси. Даже в этой комнате было тяжело признать ошибку. Но пришло время забыть о потерях и начать восстановление.

– Существует и другая проблема, – более спокойным тоном сказала Серанха. Остальные женщины также выглядели более уверенными. Эти пятеро не доверяли друг другу, но они были куда ближе к доверительным отношениям, чем у любой другой влиятельной группы в Совете.

– Должны быть приняты меры, – добавила Феране. – Раскол должен быть устранён.

– Восстание началось против Элайды, – сказала Аделорна. – Если она больше не Амерлин, тогда против кого бунтовать?

– Стало быть, мы её бросаем? – спросила Джесси.

– Она это заслужила, – ответила Аделорна. – Она много раз повторяла, что Шончан для нас не угроза. Что ж, теперь она расплачивается за свою глупость собственной шкурой.

– Элайду уже не спасти, – добавила Феране. – Совет это обсуждал. Амерлин затерялась где-то среди пленников Шончан, и у нас нет ни сил, ни нужной информации для ее спасения.

«Не говоря уже про полнейшее нежелание», – добавила Джесси про себя. Многие из Восседающих, приводивших эти доводы перед Советом, ранее подвергались наказаниям Элайды. Джесси не была одной из них, но соглашалась, что Элайда заслужила свою судьбу. Хотя бы за то, что довела Айя до желания вцепиться друг другу в глотки.

– Тогда ее нужно заменить, – сказала Серанха. – Но кем?

– Это должен быть кто-то сильный, – предложила Суана. – Но, в отличие от Элайды, осмотрительный. Кто-то, вокруг кого могут сплотиться сёстры.

– Как насчет Саэрин Аснобар? – спросила Джесси. – За последнее время она проявила поразительную сообразительность, и ее все любят.

– Конечно, ты предпочтешь Коричневую, – сказала Аделорна.

– А почему бы и нет? – озадаченно спросила Джесси.