Изменить размер шрифта - +
Вся эта процедура выглядела монотонной и скучной. Но сейчас все было по-другому. Ведь судебный пристав говорил слова присяги именно для нее. И именно на нее сейчас смотрели все присутствующие в зале: судья, присяжные, ее адвокат, ее муж и родители, падкие на сенсации журналисты и целая толпа зрителей. Все глаза были устремлены на нее. «Интересно, — подумала она, — кто-нибудь из тех, кто когда-либо стоял на этом месте, лгал суду?» В этот волнующий момент, когда она собиралась сделать заявление перед присяжными, Пейтон осознала одну простую истину: она никогда не уподобится тем, кто лгал суду. Она будет говорить только правду.

Ее адвокат произнес вступительное слово. Он говорил спокойным, приятным голосом, излагал факты четко и ясно. Ничего лишнего. Только то, что касается сути дела. Сначала он кратко изложил биографию своей подзащитной, сделав особенный акцент на ее решении посвятить жизнь лечению больных детей. Это был своего рода профессиональный адвокатский трюк. Нужно было создать благоприятное впечатление о клиенте, пока тот готовится давать показания. Однако на этом самая приятная для клиента часть заканчивалась.

— Доктор Шилдс, вчера, прежде чем закончить свою речь, обвинитель проинформировал нас о том, что у вас есть пистолет тридцать восьмого калибра. Когда вы купили это оружие?

— Прошлой зимой, — сказала она хрипловатым голосом. Пейтон только начала говорить, а у нее уже как будто ком в горле застрял.

— Зачем вы его купили?

— Однажды вечером, когда мой муж был в командировке в другом городе, мне показалось, что кто-то пытался открыть замок входной двери нашей квартиры.

— Итак, вы купили пистолет для своей собственной защиты?

— Это правда.

— Когда вы из него стреляли?

— Я прошла курс обучения, куда входила стрельба по мишеням. Насколько я помню, последний урок был в феврале. Именно тогда я и стреляла из него.

— Что вы после этого с ним сделали?

— Я хранила его в небольшом сейфе — металлической коробке, которая лежала в шкафу на полке. Я положила пистолет туда и, клянусь, больше не дотрагивалась до него.

— Тогда почему же его там не оказалось, когда полиция делала обыск в вашей квартире после смерти Гэри Варнса?

— Я не знаю. Скорее всего, его украли.

Тони сделал паузу, словно давая присяжным время осознать услышанное. Судья Гилхорн зарычал, как медведь после зимней спячки. Он дал знак юристам обеих сторон подойти к нему. Тони и обвинитель поднялись со своих мест и подошли к судье почти вплотную, так чтобы их разговор не был слышен присяжным. Пейтон стояла очень близко от них и хорошо слышала, как судья устроил нагоняй Тони и Оуну.

— Мистер Фэлкоун, я удовлетворил ваше предварительное ходатайство, о том чтобы запретить обвинению использовать так называемые любовные письма в качестве вещественных доказательств. Вы помните, что эти письма полиция нашла в том самом металлическом сейфе, где надеялась обнаружить пистолет. Если вы еще раз позволите себе намекнуть на то, что кто-то украл пистолет из сейфа, то я изменю свое решение по поводу вашего ходатайства. Вы меня поняли?

— Да, ваша честь.

На этом их короткое совещание закончилось. Оун вернулся на место, а Тони подошел и стал рядом со своей подзащитной. Теперь он задавал Пейтон вопросы о ее прошлых отношениях с Гэри Варнсом. И она рассказала о том, как они начали встречаться, когда еще учились в школе, и как потом, через несколько лет, их жизненные пути снова пересеклись в детской больнице. Теперь они были просто коллегами по работе, но сохранили дружеские отношения. И вот настало время объяснить присяжным, как она оказалась в квартире Гэри. И начать нужно было с ее поездки к Кевину в Нью-Йорк, а потом рассказать о том, что она по ошибке подумала, будто ее муж живет в одном гостиничном номере с другой женщиной.

Быстрый переход