Мужчина был, наоборот, упитан и одет с иголочки – словно только что сошел со страниц одного из французских журналов мод.
На взгляд Андрея, эта парочка была более чем странной. Он покосился на Аз Гохара, словно хотел у него что‑то спросить. Однако в эту секунду люди, остановившиеся посреди зала, начали действовать, и он забыл о своем вопросе – то, что начали делать эти двое, вызвало у него в сто раз большее изумление, чем их вид…
Пару секунд Гольди молчал, обдумывая поразительные слова Ризо. Потом недоверчиво переспросил:
– Запрос сделали из комиссариата?
– Точно, – подтвердил инспектор. – По компьютерной сети из нашего управления.
– Кто именно, не установил?
– Нет. Как мне объяснили в муниципалитете, все компьютеры комиссариата завязаны на одну линию и пользуются одним адресом. Так что установить, с какого именно компьютера делали запрос, невозможно.
Гольди нахмурился, подумав, что в комиссариате больше полусотни компьютеров – они стоят почти в каждом кабинете, – и запрос мог быть сделан почти с каждого из них, ведь две трети всех полицейских компьютеров завязаны в сеть. Но неужели загадочный убийца, проникший в Санта Марию Аквилонию через разбитый витраж и размозживший голову отцу Винченцо, связан с кем‑то из полицейского управления? И неужели священника убили за то, что он взял в архиве муниципалитета документ восьмидесятилетней давности? Решив не делать поспешных выводов, Гольдн спросил:
– Ты уже видел этот закон?
– Да ничего интересного. Приняли его в начале века. Обычный документ, предписывающий отлавливать собак на улицах города и уничтожать их. Сам по себе он не представляет никакого интереса, но вот то, что через какие‑то полчаса после запроса кто‑то заинтересовался личностью делавшего запрос…
Ризо многозначительно не договорил, а комиссар, подумав, сказал:
– Ладно, Тони, спасибо за информацию. Возможно, она окажется нам полезной… А сейчас – работай.
В трубке раздались гудки, Гольди положил ее на рычаг и задумчиво посмотрел на Джей Адамс. Во второй раз за последние два часа он подумал о том, что события, происходящие в этом городе, приобретают странный оборот, и, растягивая слова, произнес:
– Знаете, Джей, давайте‑ка мы с вами съездим на виа Роза, я хочу посмотреть на место происшествия. Согласны?
Женщина подняла на комиссара глаза и, облизнув губы, кивнула.
– Вот и хорошо, – сказал Гольди.
Сложив протоколы в стол, он запер ящик на ключ. Потом встал из‑за стола и надел пиджак, висевший на спинке стула.
В этот момент на его столе опять зазвонил телефон.
Гольди взял трубку, но на этот раз, вместо привычного голоса Тони Ризо, услышал металлический баритон начальника полиции:
– Это Плацци, Гольди. Зайдите ко мне. Сейчас.
Выплюнув эти слова на одном дыхании, словно очередь из пулемета, Плацци сразу же отключился.
Услышав гудки, Гольди растерянно посмотрел на трубку, затем – на часы. Было уже десять минут десятого. «Похоже, поездка на виа Роза откладывается», – понял он. Плацци вряд ли продержит его менее получаса.
Повернувшись к Джей Адамс, Гольди сказал голосом, в котором читалось явное недовольство:
– Извините, Джей, видимо, некоторое время вам придется посидеть здесь одной – мне нужно встретиться с шефом.
Джей молча кивнула.
Гольди достал из стола только что положенные в него протоколы, прибавил к ним лист с именами инспекторов и распределением по делам и запихнул все это во внутренний карман пиджака. Затем он вышел из кабинета и на ходу поправляя галстук, отправился в противоположное крыло здания комиссариата, где находился кабинет начальника полиции…
Стоя у проема двери, выходящего на балкон, Андрей с напряжением всматривался в замершую посреди зала парочку. |