– Следы совпадают?

– Абсолютно. Та же самая обувь.

– Это уже кое‑что, – выдохнул Гольди. Впервые за шесть дней у них появилось нечто, за что можно было зацепиться. – Еще что‑нибудь?

– Двое рабочих в порту видели парня в синей футболке и джинсах около заброшенного склада на пирсе.

– Когда?

– Примерно в девять утра.

– Приметы? – Гольди впился глазами в лицо инспектора.

Тот покачал головой:

– Почти никаких. Они видели его издалека и не обратили внимания… Светлые волосы – все, что они вспомнили.

– Предупредили ребят из дорожной полиции?

– Да, все патрульные машины получили описание этого типа. – Неожиданно рот Эстебане скривился. – Но разве это приметы, комиссар? Он снимет футболку и джинсы, переобуется, покрасит волосы и можно начинать поиск с начала.

– У тебя есть что‑то другое?– спросил Гольди.

Он задумчиво посмотрел на санитарные носилки на длинных ножках с колесиками, стоящие у стены коридора,– ему показалось, что одно из колес надтреснуто у оси, – и подумал, что скоро оно отвалится, возможно, в самый неподходящий момент.

«Так, неужели действительно тридцать восьмой размер?» – мелькнуло у него в голове. Но как понимать тогда слова Скалы о чудовищной силе убийцы, если сложением он напоминает дохлого хиппи?

– Можно по следам определить марку кроссовок?

– Думаю, да. Один из них он оставил у стены склада. Там лопнул мешок с цементом, и след отпечатался как на картинке.

Гольди удовлетворенно кивнул: действительно, хоть какая‑то зацепка,

– Еще какие‑нибудь следы есть?

– Нет. – Эстебане пожал плечами. – Просто поразительный малый, комиссар: волосы у него не выпадают, отпечатков пальцев он не оставляет, и никто его не видит на местах преступлений.

Гольди взглянул на часы– было почти двенадцать. Потом он нетерпеливо посмотрел на дверь смотровой, за которой Умберто Скала «разделывал» очередную жертву загадочного убийцы.

– Кофе хочешь? – спросил он инспектора, кивая на автомат, стоящий в углу коридора.

Санти сморщился и отрицательно качнул головой – видно, он тоже хорошо представлял себе, что происходит в какой‑то паре метров от них, за стеной коридора.

Еще три минуты они обсуждали технические детали расследования.

Наконец дверь смотровой распахнулась и в коридор вышел Скала. Сейчас он был без халата и окровавленных перчаток, но Гольди хорошо еще помнил его блестяще‑красные пальцы, державшие скальпель. Теперь, разговаривая с врачом, он то и дело натыкался глазами на его руки.

– Я осмотрел всех троих, – начал Скала, – причина смерти – насильственная асфиксия. Женщина перед смертью была оглушена ударом в левый висок. Когда ее убивали, она была без сознания… А вот мужчины умерли так же, как и вчерашние. – Врач многозначительно посмотрел на Гольди.

Эстебане не понял скрытого смысла слов доктора, но комиссар облизнул губы и спросил:

– У них тоже есть ссадины на затылках?

– Да, и шейные позвонки не сломаны.

– Вот дьявол, – пробормотал Гольди. Скала в общих чертах обрисовал Эстебане то, что говорил пятьдесят минут назад комиссару, и закончил:

– Похоже, этому типу нравится убивать подобным образом – душить здоровенных мужчин, как котят.

Эстебане спросил:

– А остальные двенадцать были задушены так же?

– Вот этого я не знаю. – Скала развел руками. – Когда их осматривали, я еще не думал о подобном способе убийства.