– Как это было?

– Быстро.

– Я не о том… Мне интересно: как он сгорел? На этот раз Андрей понял, что имеет в виду комиссар.

– Бен пустил в него струю вещества, я бросил зажженную спичку, и он загорелся. Через минуту от него остались сожженные кости – все произошло быстро, в считанные секунды.

– Понятно… Тогда возвращаясь к моему вопросу, синьор Белов, Аз Гохар утверждает, что во фляжке находится сильногорючий раствор?

– Да, и я могу это подтвердить.

– А как насчет этого? – Гольди высоко поднял бутылку. – Может, это заменить содержимое фляжки?

Стоявший вдалеке от комиссара Андрей не смог разглядеть надписи на бутылке. Он повернулся к Паоле и что‑то сказал ей, а через мгновение они двинулись вдоль витрины к дальней стене магазина… Когда демонолог остановился в шести метрах от комиссара, последний бросил бутылку, и Андрей поймал ее правой рукой.

– Что скажете? – повторил Гольди.

Взглянув на бутылку, Андрей увидел, что это была жидкость для заправки зажигалок. «Такой бутылки заядлому курильщику хватит на год»,– пронеслось у него в голове, и внезапно он понял, зачем комиссар остановился возле этого магазина.

– Как думаете, с какой силой может взорваться это штуковина? – продолжал Гольди.

Мгновение Андрей смотрел на бутылку, словно раздумывая над ответом, потом перевел взгляд на Паолу.

– Вы хотите использовать это против гулов, комиссар?

– Почему бы и нет… Конечно, это не напалм, но если зажечь такую бутылку и бросить в гула, эффект будет приличный.

– У вас есть опыт по киданию зажженных бутылок с бензином?

– В этом нет ничего сложного. – Гольди взял с полки пластиковую бутылку с растворителем краски. – Проткнуть несколько дырок у горлышка, засунуть в него кусок тряпки, и бомба готова.

Андрей взглянул на комиссара и несколько секунд задумчиво смотрел на него. Наконец, согласно кивнул:

– Вообще‑то в этом что‑то есть.

– Я бы сказал, что в этом есть больше, чем что‑то. Здесь полно горючего, чтобы сжечь дюжину гулов… Комиссар двинул плечами:

– Во всяком случае, это лучше, чем идти в библиотеку с пустыми руками. Или с этим, – он качнул автоматом. – Согласны?

– Да, – ответил Андрей. – Конечно.

Гольди кивнул и, поправив автомат, принялся составлять бутылки в рюкзак. Тем временем Андрей обернулся к витрине и бросил взгляд сквозь стекло: на обозримом участке улицы по‑прежнему не было никакого движения, лишь ветер играл занавесками в окнах парикмахерской напротив. Тогда он положил руку на плечо Паолы. Через мгновение девушка прижалась к нему, и он ощутил запах ее волос, который был так приятен ему этим утром и который сейчас вызывал у него одну лишь тревогу…

Медленно переставляя ноги, Доминик шел на юг. Плечо немного кололо, однако это не было похоже на его ночной переход – сейчас он не чувствовал боли: правая сторона груди превратилась в протез и при каждом движении в ней что‑то скрипело, но это не доставляло ему неудобств, к тому же теперь он мог двигать правой рукой. Доминик понимал, что это действие стимулятора, без которого его сознание не смогло бы продолжить «игру» и без которого он так и остался бы сидеть в пустой ординаторской с трупом медсестры на полу. Амфилазин позволил ему передвигаться по городу, и сейчас перед ним разворачивались картины, которые в реальности существовать не могли, а это подтверждало его мысли о том, что все происходящее с ним – всего лишь продолжение сна.

За время, прошедшее с момента, когда позади осталась больница, Доминик успел пересечь пару проулков и выйти на широкую улицу, ведущую к центру Террено.