Тем временем действие стимулятора усиливалось, и вскоре Доминик ощутил, что может двинуть правой рукой. Он попытался подняться и легко встал с дивана.

Оказавшись на ногах, он какое‑то время думал: что делать теперь? Если это действительно сон – а в этом он уже был уверен почти стопроцентно, – то не имеет значения, куда идти дальше: вернуться в палату или выйти на улицу. Благодаря амфилазину он может ходить и спуститься вниз для него не составит труда. Вот только имеет ли это смысл?

Еще какое‑то время он оставался на месте, его тревожило нечто, чего он не мог объяснить и что странным образом могло разрушить его теорию о том, что все происходящее с ним является сном, однако не мог понять, что именно его беспокоит. Чтобы развеять остатки сомнений, Доминик шагнул к стойке и поднял трубку стоящего на ней телефона, но, как и ожидал, гудка не услышал. Тогда он опустил трубку, поднял с дивана амфилазин и неиспользованный шприц и двинулся мимо стойки.

Уже через пару секунд Доминик оказался у выхода из ординаторской, однако, вместо того, чтобы шагнуть в коридор, сделал шаг в угол комнаты и остановился у вешалки, на которой висели халаты, протянув руку, снял один из халатов и принялся натягивать его на плечо. Когда ему удалось просунуть в рукав правую руку, он повторил то же с левой и попытался застегнуть пуговицы на животе, однако полы халата не сошлись на его тучном теле. Тогда Доминик решил оставить это как есть, положил шприц и упаковку в карман и вышел из ординаторской.

Оказавшись в коридоре, он двинулся вправо – к видневшемуся в его конце лифту. Теперь он шагал достаточно быстро. Стимулятор давал ему ощущение того, что сейчас он может пройти километры. Доминик быстро прошел мимо трупов. Скользнув взглядом по лицам покойников, не останавливаясь проследовал дальше, а оказавшись у лифта, нажал кнопку вызова, однако лифт не сработал. Тогда он повернулся в сторону лестницы, вход на которую располагался в четырех метрах от лифта.

До сих пор Доминик не знал, на каком этаже он находится, однако, двинувшись к стеклянным дверям, за которыми виднелись ступени, разглядел выведенную на них цифру "3", и понял, чтобы выйти на улицу, ему потребуется спуститься всего лишь на два этажа вниз. Через пару секунд он оказался у двери и, толкнув ее, ступил на лестницу.

В отличие от коридора, спуск по лестнице явился для него большим испытанием: после первой же пары ступеней он понял, что двигаться ему нужно медленно, если он не хочет растрясти рану – каждый шаг на ступеньку сопровождался толчком, когда тело уходило вниз и пружинило, а плечо отзывалось уколом. После первых ступеней, которые Доминик преодолел в быстром темпе, оно начало ныть, и он вынужден был сбавить темп: останавливаться после каждой ступени, и спускаться осторожно и мягко.

Через минуту он оказался на втором этаже. Дверь, выходящая в коридор, была приоткрыта, а причиной тому был замерший в дверном проеме мертвец. Покойник лежал лицом вверх, и Доминику оно показалось смутно знакомым, впрочем, это не вызвало у него удивления– ведь это его собственный сон, а значит, и все встречающиеся в нем трупы должны иметь лица знакомых. Он скользнул взглядом по мертвецу, которому на вид было около пятидесяти, и заметил прикрепленную на его халате карточку. «Д‑р У. Скала» – гласили черные буквы. Доминик вспомнил, что знает этого доктора в жизни – тот работает в прокуратуре – и продолжил спуск вниз…

Через короткое время он вышел на первый этаж. Шагнув в коридор, повернул голову и довольно кивнул: теперь у него исчезли последние сомнения в том, что он попал в городскую больницу, – в двадцати метрах от лифта коридор расширялся, переходя в вестибюль.