– У меня нет времени на еду, милая.

Он поцеловал ее полуоткрытые губы.

– Все, что мне нужно, это чашечка кофе, – заметив протест на ее милом личике, доктор поспешно добавил: – Я перекушу в кафе.

– Ты всегда говоришь, что поешь в кафе, но никогда этого не делаешь. Поэтому у тебя проблемы с пищеварением. Клэй, я прошу, останься и позавтракай со мной. Нам надо поговорить, – тревога в ее голосе перекрыла оттенок официальности.

– С моим желудком все в порядке, а работа не терпит отлагательств. Если дело в деньгах, то тебе нет нужды спрашивать у меня…

Нетерпение и настойчивость отразились на ее прекрасном лице.

– Дело не в деньгах. И даже не в нашем утраченном счастье. На этот раз офис может подождать. Иди и съешь что‑нибудь, а заодно мы поговорим.

Форестер медленно проследовал за женой на кухню, надеясь избежать слишком эмоциональных сцен. Он чувствовал свою вину перед ней, но Рут должна понимать всю важность проекта – он не может ждать.

Клэй посмотрел на царившие в кухне чистоту и порядок – все вокруг сверкало.

– Ты делала уборку? – спросил он, надеясь сменить тему разговора. – Мне кажется, нам следует нанять домработницу, раз ты продолжаешь ходить в офис.

– У меня достаточно свободного времени, чтобы заниматься хозяйством самой. Клэй, я хочу, чтобы сегодня ты остался дома, – она села напротив мужа и заглянула ему в глаза.

– Но почему, дорогая?

– Поедем со мной в Солт‑Сити.

Форестер отложил вилку в сторону и ждал объяснений.

– Меня беспокоит твое здоровье, любимый. Тебе надо проконсультироваться у доктора Питчера. Утром я позвонила ему в офис и договорилась о встрече. Ты ужасно выглядишь. Он сможет принять нас в одиннадцать. – Беспокойство тенью проступило сквозь ее макияж.

Форестер налегал на яйца и тосты, пытаясь доказать жене, что у него отличный аппетит.

– Но я же говорю тебе – работа не отпускает меня. Не стоит так волноваться. К тому же давно известно, что может сказать Питчер.

– Ну, пожалуйста, Клэй!

– Он скажет то же самое, что и в прошлом году. Док снова будет щупать мой живот, мерить давление, слушать сердцебиение, просветит меня рентгеном, а потом скажет, что мне давно необходим отпуск. – Форестер старался, чтобы его голос звучал как можно более непринужденно.

Эмоции переполняли Рут:

– Он сказал, что тебе нужно отдохнуть, и предлагал остаться на неделю в больнице для полного обследования, сдать все анализы на аллергические реакции и составить специальную диету.

– Ты же знаешь, что у меня нет на это времени. Я просто не могу вот так бросить работу, – он даже не мог сказать почему, так как все, что касалось проекта, было строго засекречено.

– А кто займется ей, если ты умрешь от истощения? Клэй, ты медленно убиваешь себя. Доктор Питчер сказал, что тебе уже давно пора остановиться. Пожалуйста, позвони к себе и скажи, что мы уезжаем. – Рут порозовела от эмоционального напряжения и откинулась на стуле.

– Мне бы и самому этого хотелось – бросить все и продолжить наш медовый месяц. – Он коснулся ее прохладной ладони, безвольно лежащей на столе, и заметил, что жена плачет. – Рут, мне очень жаль, что у нас все так сложилось, – мягко произнес Форестер.

– Значит, ты поедешь? У нас есть полчаса на сборы, – в ее голосе звучала надежда.

– Не сейчас. Может быть, позднее, – ответил он.

– Ты уже много раз обещал, Клэй. Я ненавижу Стармонт! Почему мы не можем просто забыть о нем, уехать и не возвращаться? – в голосе женщины зазвенели жесткие нотки.