Я остановился и осмотрелся вокруг, проводя инвентаризацию.

Итак: два обнаженных тела, мужское и женское, сплелись в любовном объятии. Один маленький пистолет, незаконный в Чикаго, покоится в обмякших пальцах женщины. Два огнестрельных ранения в висок, по одному на каждого. Брызги крови образовали два пересекающихся конуса, еще больше крови впиталось в ковер. Тела чертовски смердели. После смерти с ними произошли некоторые весьма не романтические перемены.

Я прошел чуть подальше и огляделся. Где-то в квартире крутилась старая пластинка группы «Квин». Фредди задавался вопросом, кто хочет жить вечно. Пока я слушал, песня закончилась и через несколько секунд заиграла сначала, ностальгически поскрипывая и потрескивая.

Стены были покрыты фотографиями.

Я не хочу сказать, что на стенах было множество фотографий, как в доме у прабабушки. Я хочу сказать — именно покрыты фотографиями. Целиком. Полностью покрыты бумагой.

Я глянул вверх. И с потолком то же самое.

Я медленно обошел комнату, разглядывая, что на фотографиях. И на всех, на каждой из них, — вместе те мужчина и женщина, что лежали сейчас мертвые. Они позировали тут и там и выглядели нереально счастливыми. Я внимательно всматривался в снимки. Изрядное их количество не отличалось ничем, кроме одежды, — почти всюду на этой паре были модные футболки. Как правило, они снимались на фоне тех мест в Чикаго, которые любят посещать туристы. И выглядело все так, будто эта парочка каждый день, снова и снова, устраивала один и тот же экскурсионный тур, коллекционируя одни и те же фотографии.

— Одинаковые футболки, — сказал я. — Кошмар.

Мёрфи в ответ невесело улыбнулась. Мёрфи — миниатюрная и мускулистая, волосы у нее светлые, а носик пуговкой. Я бы сказал, что она столь прелестна, что я бы с удовольствием положил ее себе в карман, но попытайся я это сделать, она тотчас же сломала бы мне руку. Мёрф владеет боевыми искусствами.

Она молча выжидала.

— Еще одно самоубийство по договоренности. Уже третье в этом месяце. — Я показал на снимки. — Хотя те две пары не были настолько задвинутыми. Или, хм, in medias res. — Я пожал плечами и, имея в виду эти маниакальные снимки, добавил: — Дурдом какой-то.

На это Мёрфи только чуть приподняла бровь.

— Напомни-ка мне — сколько мы тебе платим за консультации, Шерлок?

Я поморщился.

— Да-да, конечно… — Немного помолчав, я спросил: — А как их звали?

— Грег и Синди Бардалаки, — ответила Мёрфи.

— Что ж, вроде бы эти три пары самоубийц никак друг с другом не связаны, но сценарии смерти очень похожи. Теперь мы переходим к иррациональному и маниакальному поведению как предвестнику… — Я нахмурился. Гм… Просмотрев еще разок снимки, я подошел осмотреть тела.

— Ух ты! — пробормотал я. — Блин-тарарам.

Мёрфи выгнула бровь.

— Нигде не видно обручальных колец, — сказал я. — И никаких свадебных фотографий. И… — Наконец-то я углядел среди множества снимков семейную фотографию в рамке. На ней были оба: и Грег, и Синди вместе с парой постарше, и еще один человек — помоложе.

— О Боже, Мёрф! — воскликнул я. — Они не были супружеской парой. Они брат и сестра!

Мёрфи посмотрела на переплетенные тела. Никаких признаков борьбы явно не наблюдалось. Бокалы для шампанского, пустая бутылка игристого, разбросанная одежда…

— Супружеской — нет, — сказала она.